Газета День Литературы - Газета День Литературы # 133 (2007 9)

Возможно, благодаря именно этому обстоятельству "кавказороссов" сближало с местными автохтонными племенами "бытие-в-истине", когда важно не то, что ты можешь помыслить и сказать, а – кто ты есть. Эта абсолютно антиметафизическая, в западном понимании, установка, вошедшая на бессознательном уровне в плоть и кровь русской культуры, означала, что процесс познания является способом жизни, а не способом мышления. Другие его признаки – вольница, нередко вызывающая неприятие, отсутствие крепостничества, чисто ритуальное присутствие церкви, активные межкультурные контакты, перманентное состояние войны, ощущение своего отличия от "мужиков", своеобразие моральных ценностей, географические особенности. В этом до сих пор – совпадение с (во много оставшимся) языческим Востоком (Северным Кавказом), а не с христианским Западом, глубинная сущность этноса, некое онтологическое ядро, которое в своих эмпи- рических проявлениях постоянно обнаруживает за "западной оболочкой" "восточное содержание".

Хотим мы того или нет, но важнейшим русским фактором на Северном Кавказе продолжает оставаться казачество, которое всегда умело организовать хозяйственную жизнь и мирные межнациональные отношения, надёжно обеспечивало безопасность проживающих там народов и территориальную целостность страны. Необходимо наконец-то признать, что с уничтожением казачества мы не просто потеряли совокупность русского населения, а субэтнос с уникальным опытом межнациональных отношений. Казаки – этногра- фическая группа, обладающая наиболее выраженным южнорусским самосознанием.

(Сегодня, конечно же, иное. Незадолго до смерти талантливый поэт Юрий Кузнецов признался с горечью, что его взгляд "на родное казачество – безнадеёжен", ибо он не видит его "реального возрождения". Символично, что в последней поэме Кузнецова "Сошествие в ад" выступающий от имени кубанских казаков, начисто спившийся сын атамана ничего не может сказать перед Богом, кроме одного звука "А...")

Кавказ – это своеобразный теменос, который у греков обозначал священное пространство, территорию, в пределах которой можно ощутить, почувствовать, пережить присутствие Бога. Синонимом теменоса является "герметически запечатанный сосуд". Это алхимический термин, обозначающий закрытое вместилище, внутри которого совершается превращение взаимопротивоположных элементов. Это предельно остро ощутил на себе, к примеру, Олег Поль – первый муж Валерии Пришвиной – монах-пустынник на Кавказе, автор оригинальной философской системы "Остров Достоверности", наследующей "Столпу и утверждению истины" Флоренского. С Кавказа он присылал в Москву не письма, а настоящие трактаты о любви, читая которые впоследствии, Пришвин не уставал восхищаться своим предшественником: "Он, по-моему, достиг в своём духовном развитии такого состояния, которое мне казалось недостижимым: самому, своими усилиями победить чувственность, ревность, зависть и всё прочее, связанное с чувственной любовью..." Кавказ становится для ищущего веры дополнительным испытанием, ибо здесь сложнее преодолеть плоть.

Надо особо подчеркнуть, что Кавказ, прежде всего Северный, или, скорее, для нас "Русский", богат своими православными церквями и местами религиозного поклонения. На родных для нас Кавминводах есть удивительный Храм равноапостольной великой княгини Российской Ольги. Она – жена "Игоря Старого", как именует его "Слово о законе и благодати", мать Святослава Игоревича, ставшего в определённой мере фигурой легендарной, бабка "равноапостольного" Владимира Святого, окончательно утвердившего на Руси христианство и церковь, по праву занимает совершенно исключительное место в русской истории. В пантеон русских святых она вошла значительно раньше, чем был канонизирован её внук, освятив тем самым и своё языческое имя.

Ещё одно место, привлекающее паломников – Второ-Афонский Успенский монастырь, расположенный на склоне горы Бештау, необитаемость, густой лес и скалы которой с давних пор привлекали сюда пустынножителей, желавших, цитирую, "тайно соделывать своё душевное спасение". Об одном здешнем пустынножителе известно документально. Это Святогорский выходец, Афонский схимонах Савва, много лет проживший в расселине горы Бештау, близ Благодатного источника в совершенном одиночестве.

Земля Кавказских Минеральных Вод богата многими целебными источниками, к которым приезжают на лечение со всех концов России. Теперь она обогатилась ещё одним источником. В последние годы на Кавминводы всё больше людей едет именно к исцеляющим мощам преподобного Феодосия – живо-носному источнику благодати Божией. Могила преподобного Феодосия Кавказского Чудотворца стала особенно значимой для участников двух последних чеченских войн, специально к ней приезжающих. Через пятьдесят лет после успения его мощи были перенесены для постоянного пребывания в новопостроенный храм Покрова Божией Матери в Минеральных Водах.

Батюшка Феодосии стал таким образом собственным, всецело своим небесным покровителем Кавказа, к которому и по сей день изливается вся скорбная молитва кавказского края, которому есть о чём помолиться Богу. "Днесь светло радуется священный Кавказ, радуется и вся земля Русская, – с этими словами обратился Высокопреосвященный митрополит Гедеон к кавказской пастве по случаю перенесения мощей, – ...Господь нам даровал это великое утешение ныне в пятидесятую годовщину преставления Угодника Божия, среди печалей и скорбей века сего, чтобы мы не унывали, ибо в преподобном Феодосии многострадальный Кавказ за свои горькие слёзы и воздыхания обрёл молитвенника, дивного во святых: родного нашей земле и здесь живущим народам".

Следует напомнить о том, что еще в 1822 году, делая наброски плана новой поэмы о Мстиславе Удалом, победившем в единоборстве косожского князя Редедю, Пушкин специально оговаривал, что его герой "увлечен чародейством в горы Кавказские". Эта пушкинская мысль приобретает в контексте нашего анализа особое значение, ибо горы становятся чрезвычайно стойким рефреном: в текстовом пространстве русской культуры они образуют особую субстанцию другой жизни, со своей особой красотой, наподобие той, которая, согласно формуле П.Флоренского, есть сила-энергия, проникающая все слои бытия. Поразительно, что близкое этой идее Флоренского утверждал и М.Н. Покровский в своей знаменитой книге "Кавказские войны и имамат Шамиля", в которой настойчиво советовал воспринимать Кавказ не точкой на географической карте, а неким вместилищем ещё не познанных до конца космических энергий.

И нам представляется, что это место – единое и неделимое, как бы того кому-либо ни хотелось, мистическое пространство, где прошлое и настоящее нерасторжимо слиты, где на протяжении веков ничего не меняется и измениться не может, где никогда и никому не удастся найти свободу от трагедий и страданий.