Сергей Вальцев - Закат человечества

«В эпоху Просвещения (XVIII в.) институт абсолютной монархии препятствовал попыткам полного и безраздельного влияния рыночной среды на политику. Может быть, поэтому ХVII–ХVIII века стали эпохой наиболее впечатляющих фундаментальных открытий, послуживших толчком промышленного переворота. В эпоху массовых парламентских демократий ситуация существенно изменилась: влияние бизнеса на политику постепенно становится решающим. Те, кто и сегодня готов уповать на суверенитет массового избирателя и его волю как главный источник важнейших политических решений, являются либо запоздалыми политическими романтиками, либо догматиками текстов, подготовленных еще до прихода парламентаризма и выражающих антиабсолютистский, антимонархический протест. Нынешняя “демократизация”» России и постсоветского пространства еще раз подтвердила, что демократия в ее прежнем виде быстро и неминуемо ведет к прибиранию политики к рукам влиятельных финансовых групп, не только подкупающих исполнительную, законодательную и судебную власть, но и специально оплачивающих “четвертую власть” — СМИ, назначение которой — обработка массового избирателя» [350] Панарин А. Духовные катастрофы нашей эпохи в свете современного философского знания. Москва, № 1, 2004. .

Богатство и власть всегда шли рука об руку. Но теперь богатство стало не просто спутником власти, а перешло из подчиненного состояния к господствующему. Отныне власть превратилась в спутник богатства. Деньги, капитал из пассивного спутника власти стали превращаться в ее активное и единственное средство. Капитал стал главным двигателем общественного прогресса. Наиболее экономически развитые страны становятся и наиболее влиятельными. Экономика определяет образ мыслей, выдвигает на властные высоты политиков, определяет пути развития государства. Сегодня все — власть, искусство, спорт, наука — вращается вокруг прибыли и денег.

Финансисты, с точки зрения еврейского (французского) мыслителя Ж. Аттали, в конечном счете возвысятся над миром как его надгосударственная и наднацинальная элита, превратившись в мировое правительство. Используя современные информационные технологии, они превратят нашу планету в единое финансово-экономическое пространство, в котором в товар превратится даже сам человек, а о его достоинствах будут судить только по одному критерию — количеству денег в его кошельке. Впрочем, сами деньги приобретут форму магнитных карточек. Где деньги, там и власть. Ж. Аттали напоминает: «Власть измеряется количеством контролируемых денег. “Козлом отпущения” при том является тот, кто оказывается лишенным денег и кто угрожает порядку, оспаривая его способ распределения».

Символично, что ежегодный экономический форум, проводимый в швейцарском городе Давосе, называют «неформальным саммитом хозяев мира» [351] Хозяева мира встретились в Давосе. 24.01.2007, телекомпания НТВ. .

* * *

Итак, основа изменений, которые произошли с обществом начиная с XVIII и с нарастающей силой с XIX века, — это превращение капитала в стержень, вокруг которого вращаются все сферы жизни общества. Неслучайно слово «капитал» легло в основу названия новой социальной системы.

Одним из первых названий слоя общества, состоящего из людей, занимающихся бизнесом и обладающего собственностью на средства производства, было «буржуазия».

В период Средних веков в странах Западной Европы слово «буржуа» первоначально обозначало жителей городов вообще.

Развитие ремесел, товарного производства привело к классовому расслоению городского населения, из которого стали выделяться элементы буржуазии уже в современном значении этого слова. Считается, что временем рождения буржуазии является XV век.

Возросшее влияние экономики на жизнь общества выбросило наверх наиболее способных в коммерческом плане людей — новую буржуазную элиту. Новые властители расширяли сферы своего влияния, это вело к рекрутированию из различный слоев общества новых представителей элиты, затем усиленная элита еще больше расширяла влияние на общество, короче говоря — процесс развивался по нарастающей.

Причем очень важно понять, что процесс появления элиты закономерен. Время всегда выдвигает адекватную ему элиту, поэтому наивно думать, что одну элиту можно убрать и поставить на то же место другую. Действие такой меры будет временным, и все равно власть потихоньку вернется к прежней элите, ведь это ее среда, она наиболее предрасположена к существующим условиям и чувствует себя в них как рыба в воде.

Понятие «буржуазия» скомпрометировало себя, и дело здесь не в коммунистической идеологии. Если мы откроем самую крупную дореволюционную русскую универсальную энциклопедию, выпущенную акционерным издательским обществом в 1890–1907 гг., Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, то прочтем:

«Буржуазный, в переносном смысле, мещанский, самодовольно-эгоистичеекий, мелочноприличный».

Поэтому понятие буржуазии в странах, где она пришла к власти, было заменено на более благозвучное «бизнес», «крупный капитал» и др. Особого значения процесс замены понятий не имеет, т. к., в конце концов, не в понятиях дело, а в их сути.

Для того чтобы разобрать вопрос о характеристиках докапиталистической элиты в сравнении с капиталистической, нам необходимо познакомиться с понятиям «вертикальная социальная мобильность».

Вертикальная социальная мобильность — социальная мобильность, связанная с перемещением индивида или группы в системе социальной иерархии, включая изменение социального статуса.

Исторический кумир — образ идеального героя данной исторической эпохи. Исторический кумир представлен в сознании общества не как конкретная личность, а как квазиличность — личность, не связанная с конкретным, реально существующим индивидом, но, тем не менее, представленная в сознании других людей наподобие реальной личности, благодаря процессу персонализации. Эта квазиличность включена в социум и оказывает влияние на другие личности не меньшее, а иногда и большее, чем реально существующие люди: им подражают, с ними связывают свои идеалы, о них создают произведения искусства, на их примере могут воспитываться целые поколения.