Двести Журнал - Журнал Двести

Так что, господа литературные ястребы, ради Бога, не зовите меня в окопы.

Впрочем, если смотреть на жизнь с большевистской точки зрения, то главное — создать ВЧК. Хотя бы на всякий случай. Контра-то всегда найдется.

Знаю, что таких, как я, в политике называют "болотом". Знаю и то, что среди "болота" числятся готовые вступить в схватку, но не выбравшие еще на чьей стороне воевать. Не спешите выбирать, давайте останемся в "болоте".

На заключительных пунктах доклада Андрея Михайловича я останавливаться не буду — они вытекают из тезиса о неизбежности литературной войны. Хочу только сказать, что не понимаю, в чем мы должны конкурировать с реалистической литературой. В реалистичности характеров? Но без этого хорошей фантастики и так не бывает. Или пытаться отобрать у реалистической литературы ее премии?.. А нужны ли они нам? Разве не секрет, что эти премии зачастую присуждаются по сугубо политическим соображениям? Давайте лучше будем заботиться о престиже и репутации собственных — как старых, так и новых — премий. И организуя очередные литературные баталии за власть, помнить, что побеждают в них генералы, но гибнут солдаты. А то как бы победа не стала пирровой!

Прочитал написанное выше и смутился: слишком уж фантастичны желания, чтобы осуществиться. И верно…

Чу!.. Вновь жадно дышат запаленные кони, вновь стучат по исстрадавшемуся асфальту стальные копыта. Это скачут большевистские чугунные всадники, намереваясь поднять меня на новый литературный междусобойчик. Не встану?..

02.07.94 Санкт-Петербург

Ник. Романецкий

* * *

Уважаемые господа.

Надеюсь, никого всерьез не интересует мое мнение о последнем скандальце. Тем более, что более писучие и менее ленивые мои коллеги уже практически все сказали. Да я и не знаю столько умных слов, сколько обе втянутые в междоусобицу высокие стороны. К тому же, я весьма мало озабочен проблемами типа: кто кому за что и чего даст, а также кто кому и чего не пожмет на очной ставке. Очевидно, я давно и далеко ушел от насущных забот и интересов фэндома, так что наблюдать и читать обо всем происходящем могу лишь с любопытством естествоиспытателя.

Могу лишь сказать, что ранее знал г-на Столярова, как неважного писателя. Как воспоследовало из его тронной речи, он также обделен и сколько-нибудь значительным умом. Увы, для народного трибуна сейчас это скорее достоинство.

Имею также заметить, что половина всегда меньше целого. И, как все цивилизованное человечество, выросший и вспоенный на творчестве А. и Б.Стругацких, не могу также не отметить благотворное воздействие на мое — да и всего вышеупомянутого человечества! — становление как человека и гражданина таких бессмертных произведений, как "Доктор Айболит" и "Курочка-ряба". Из чего не следует, что сии произведения следует немедленно канонизировать в форме евангелий. А их авторов причислять к святым и тем более к божествам во плоти. Зевс, если помните, воплощался как правило в домашнюю скотину и портил крестьянок. Ангелы нисходили на землю примерно за тем же.

Поэтому меня не удивляет, а скорее печалит то открытие, что а) я уже безнадежно вырос из книжек моего детства, не исключая и любимых "Гадких лебедей"; б) если целое (А.Н.+Б.Н.) спасали российскую фантастику как вообще, так и в частности — и мою первую книгу в том числе, то половина (Б.Н.) пытается ее, фантастику, кастрировать овечьими ножницами и тем самым лишить способности к самовоспроизводству. Может быть, и Бог ему, Борису-то Натановичу, судья. Но мне, свидетелю низвержения стольких кумиров, конкретно за этого отдельно взятого кумира было бы обидно.

Что же до собственно призов, то, проникнутый белой завистью к господам увенчанным и удостоенным, сей же час я учредил и вручил лично себе глобальный приз за лучшее произведение всех времен и народов в жанре фантастики (названия не помню), имевший вещественную форму бутылки пива. Каковую немедленно и выпил. Чего и всем желаю.

Искренне Ваш Евгений Филенко. 16.09.1994

* * *

"Мой роман следует сравнивать… с "Тошнит от колец"

"…мы нарываемся на драку и хотим ее."

Не уверена, будет ли сие послание опубликовано. Более того, не уверена, СТОИТ ли его публиковать. Но: в начале лета сего года Н.Перумов телефонно пригрозил мне скандалом, буде я не смягчу своего отзыва о нем. Чего я не сделала. И вот минуют месяц за месяцем, а скандала все нет, и я начинаю думать, что все эти наезды были розыгрышем со стороны господ Бережного и Николаева. Или прикажете публикацию в "Двести-А" и прочие домашние радости считать скандалом? Но — в любом случае нельзя лишать мальчиков иллюзий.

Когда разразилась вся эта история, реакция Н.Перумова показалась мне несколько неадекватной. По весне моя рецензия существовала в двух машинописных экземплярах, а роман Перумова издан сколькитосоттысячным тиражом и обласкан официозной прессой. Ничто не угрожало его дальнейшим публикациям, не говоря уж о прочем. Однако, к сведению любителя гладиаторских боев А.Николаева, подумавши, я тоже считаю — НАШИ СИЛЫ ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО РАВНЫ.

Н.Перумов (если это все же он, а не переодетый Николаев) разразился двумя вариантами ответа. Один — сокращенный — опубликован. Другой, развернутый, адресован мне лично. И очень жаль, что "Двести" не опубликовали полного варианта. Это очень интересный документ. Предназначен скорее для психоаналитика. Ибо свидетельствует, что Н.Перумов (если это опять же он, а не переодетый Бережной) не любит себя гораздо больше, чем я его. Что называется, выраженный пример мортидо, направленного внутрь.

Например, объясняет он мне, темной бабе-провинциалке, что его роман вовсе не продолжение "ВК" (позвольте, а как же подзаголовок?), а сознательная с ним полемика, и сравнивать его надо не со "Скарлетт" (при чем тут…), а с "Тошнит от колец". Бедное мое сердце! Умри, Н.Перумов, лучше не напишешь! Я бы такого в самом крутом запале не сказала. И "ужасный пасквиль" — это не я о нем, это он о себе…

Бедненький! За что ж он себя так?

Утешьтесь! Я не считаю ваш роман ужасным пасквилем. А считаю я его нормальным коммерческим опусом. Даже лучше Головачева.

Но это не все. Среди беспрестанных наездов господин Перумов дважды повторяет мысль, что они, мол, не должны мешать нашему дальнейшему сотрудничеству (в качестве редактора, надо полагать.) Но, если я такая гадина, какой он меня считает, то неужели не представляет он, что я натворю с его текстами? А если представляет, стало быть, он этого хочет?

К счастью, надо признать, что мортидо господина Перумова имеет свои границы. Откликов на его сочинение было много, но истеризировать он принялся только по поводу статьи, написанной женщиной. И вовсе не из-за женоневистничества, а из обычного самосохранения. А.Свиридов за подобные пенки может и фэйсом об тейбл приложить, — он мужик крепкий. А у меня весовая категория не та. Так что Н.Перумов все-таки выбрал задачу себе по плечу. С чем его искренне поздравляет Н.Резанова.