Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6283 ( № 28 2010)

Я вспомнил,

когда она умерла

И когда

они её сожгли,

Что у Эдгара По

есть баллада зла

О девочке

Аннабель Ли…

О Аннабель Ли,

Аннабель Ли,

Ты ушла от меня

в зенит.

Пять лет,

как скрылись

твои корабли,

Но сердце моё болит.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Библиоман. Книжная дюжина

Партизаны тоже танцуют

Д. Трускиновская. 100 великих мастеров балета. – Вече, 2010. – 432 с.

В 1982 г. ЮНЕСКО приняла решение объявить 29 апреля Международным днём танца. Именно в этот день в 1727 г. родился знаменитый французский хореограф, «отец современного балета», Жан Жорж Новер. Издание рассказывает о судьбах и творческих свершениях Авдотьи Истоминой, Веры Каралли, Агриппины Вагановой, Анны Павловой, Айседоры Дункан, Мариса Лиепы и других… «Мир воспринимал Галину Уланову как возвышенный идеал, прекрасную мечту о совершенстве и оказывал ей почести. Единственной из балерин ей при жизни были установлены памятники в Санкт-Петербурге и Стокгольме. В Голландии был выведен сорт тюльпанов «Уланова». Во Франции знаменитый зал «Плейель» после реконструкции открывался представлением в её честь».

В 30-е годы прошлого века прославленный хореограф Василий Вайнонен (во многих театрах до сих пор идёт именно его версия балета «Щелкунчик») поставил балет «Партизанские дни», взяв не только сюжет, но и самих героев из совсем недавнего, но уже ставшего легендарным прошлого – событий Гражданской войны… Родившийся в Москве хореограф Леонид Мясин, отдыхая летом 1917 г. неподалёку от Неаполя, увидел небольшой скалистый остров и вскоре за бесценок приобрёл целый архипелаг. Здесь он провёл полвека, написав воспоминания «Моя жизнь в балете» и придумывая свои необычные постановки. На одном из островов он хотел построить театр, но море смывало фундамент… После его смерти остров приобрёл Рудольф Нуриев.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Искусство

Донкихотство сидит в каждом

ЗВАНЫЙ ГОСТЬ

Но, по мнению Василия Ливанова, отпраздновавшего в минувший понедельник своё 75-летие, это вовсе не достоинство наше, а недостаток. Причём весьма существенный. Благодаря интервью, которое Василий Борисович дал «ЛГ» накануне юбилея, читатель, как нам кажется, сможет убедиться: в самом Ливанове – выдающемся артисте, талантливом писателе и вообще уникальной творческой личности – донкихотовское начало не просто существует, но многое определяет.

– Рисовали вы с детства, школу окончили при Академии художеств, но поступили всё-таки в Щуку. Как ваш отец отнёсся к тому, что вы решили продолжить семейную традицию?

– Поначалу отрицательно. Когда я пришёл и сказал, что поступил в Щукинское училище, он позвонил Рубену Николаевичу Симонову и попросил его ещё раз меня проэкзаменовать. Он очень опасался, что я пойду по фамильному накату, а когда учёба кончится и нужно будет проявить себя в профессии, мне предъявить будет нечего. Мне назначили время. Я пришёл. В кабинете кроме Симонова сидели Мансурова, Абрикосов, кто-то ещё, но я плохо соображал, кто именно: у меня в глазах был туман от волнения. Начал я с моего любимого Пастернака. Потом попросили почитать Лермонтова, затем Маяковского, Пушкина, Блока. Наконец меня отпустили. Рубен Николаевич позвонил отцу и сказал, что поступил я правильно.

– Так поэзией и ограничились? А как же проза?

– Прозу «разыграть» можно, притвориться. А поэзия – как музыка, не проскочит ни одна фальшивая нота.

– И Борис Николаевич принял ваш выбор?

– Принял он его гораздо позже, когда мне было уже двадцать восемь. Пока я учился, он ни о чём меня не спрашивал, никаких рекомендаций не давал. И видел только один мой дипломный спектакль. Но быть настоящим отцом не значит с утра до вечера пичкать своего ребёнка мудрыми сентенциями. Я всем в своей жизни обязан отцу и деду. Они были актёры от Бога.

– Молодёжь во все времена достаточно критически относится к опыту предков, но сегодня это доходит практически до полного отрицания: мы, мол, живём в совсем другое время…

– Конечно, они живут в другое время. Но их родители в этом не виноваты. Чтобы сохранить уважение своих детей, ни в коем случае нельзя им врать и заискивать перед ними. Надо суметь сохранить собственное достоинство. Это очень трудно. Может, поэтому связи между поколениями сейчас так непрочны.

– Вы с отцом снимались вместе в «Слепом музыканте». Трудно было?

– Наоборот, легко. Отец был потрясающим партнёром. Для меня он остался главным учителем в профессии. Это была очень интересная работа. Мне подсказали, что хорошо бы перед съёмками пообщаться со слепыми людьми. Общество слепых мне предоставило такую возможность. А когда съёмки закончились, там устроили показ. Слепые, конечно, не смотрели, а слушали фильм и потом поинтересовались, где нашли такого слепого актёра. Им твердили, что актёр – зрячий, но они были уверены, что их обманывают: с такими интонациями может разговаривать только невидящий человек. Получилось, что я угадал их мир каким-то интуитивным образом. Работа была очень интересная. Актёр ведь проверяется именно на классике.

– А я от ваших коллег слышала мнение совершенно противоположное: в классике вывезет автор…

– Никогда в жизни! Никакой классик никого не вывезет, а вот погубить может запросто. В классике нельзя играть в меру своих чувств, только в меру переживаний твоего героя, а он, как правило, глубже, многограннее тебя. Была когда-то такая теория: актёр должен играть в меру своих чувств, ему нельзя отличаться от толпы. Хейфиц говорил, что выбрал Баталова в фильм «Дело Румянцева» потому, что у него «трамвайное» лицо. Представляете?

– Это у Баталова-то?!

– О нашей профессии любят глупости сочинять. Говорят, мол, актёр – зависимая профессия. Ерунда. Если так рассуждать, то любая профессия зависима! Сантехник – и тот зависит от начальника ЖЭКа! Актёр не зависит от режиссёра, он же не марионетка. У него есть собственное мнение о роли, которая ему поручена. Тут дело не в зависимости от режиссёра, а в единомыслии с ним. Если оно существует – получается творческое содружество, а если его нет, актёр либо уйдёт из картины, либо будет играть так, как он считает нужным. Масленников как-то проговорился: Конан Дойл – весьма средний писатель, истории о Холмсе с Ватсоном – комедия. Если бы мы с Виталием поверили режиссёру, провал фильма был бы неминуем.