Наргиз Асадова - Братья. История масонства в России

Н. АСАДОВА: А вот еще вопрос от Евгения: «А как при Павле масоны относились к исламу? К буддизму? К индуизму?»

Л. МАЦИХ: Ну, бог с вами! Какой индуизм, буддизм? Они о нем, я думаю, и не знали. Отношение тогда к Индии и Китаю было как к странам, безнадежно отставшим, как к очень далекой варварской периферии. Что касается ислама, то с ним боролись. Было ощущение единства христианской цивилизации, которая вся вместе борется с «безбожными бусурманами», с Османской Портой и воюет за то, чтобы Стамбул опять стал Константинополем, и там вместо полумесяца воссиял бы крест. Вот так относились к исламу — вполне нетерпимо. Была война, о чем многие забывают, и русские с турками воевали на протяжении более чем 150 лет. С переменным успехом, а потом все с большим успехом русских. Это сейчас ислам все время твердит о терпимости, тогда он так не говорил.

Н. АСАДОВА: Прекрасный вопрос от Сергея из Санкт-Петербурга: «Экуменисты имеют масонские корни?» Ведь мы говорили как раз о Казанском соборе, как о соборе, который был призван объединить православие и католицизм.

Л. МАЦИХ: Экуменисты, я думаю, складываются из разных людей. Я даже частично с какими-то экуменистами был знаком, участвовал в их конференциях. Мне кажется, экуменистическая идея глубоко утопическая. Я не верю в объединение религий, даже в объединение, скажем, христианский деноминаций в одну. Слияние протестантизма, католицизма и православия — я даже в это не верю. Я давно живу на свете и могу быть скептиком. А насчет объединения всех в едином братском поцелуе — это, мне кажется, прекрасная утопия и иллюзия. Какая-то часть из экуменистов, вероятно, имеет масонские — как он говорит? — корни, то есть, разделяет масонские идеалы. А большинство, я думаю, нет.

Н. АСАДОВА: Мария восклицает: «Выходит, масоны были цветом интеллигенции! Есть ли масоны сейчас?»

Л. МАЦИХ: Масоны были… я бы чуть-чуть переформулировал, Мария, вашу очень хорошую формулировку. Масоны были цветом нации. Безусловно, вы абсолютно правы. И в России, и в большинстве стран, где масоны всегда стремились рекрутировать в свои ряды самых лучших сынов этого народа — буде это Германия, Англия, Франция или Россия. Тогда и понятия этого — интеллигенция — не было, оно сложилось позже, лет через 60 после Павла. Но масоны были цветом нации, дворянства, офицерства, цветом интеллектуальной и духовной элиты. Вот так вполне можно сказать.

Н. АСАДОВА: Нам человек, подписавшийся именем Закир, прислал следующее послание: «Почему в передачу не пригласили, кроме историка масонства, самого масона? Думаю, при желании он мог бы рассказать много интересного. Не спорные истории возникновения масонства, а его чисто внешние атрибуты, методы работы и т. д. Не о фасаде масонства, открытом только для нас, профанов мирян, а о внутреннем, изотерическом масонстве».

Л. МАЦИХ: Я не думаю, уважаемый Закир, что масон мог бы вам рассказать о внутреннем изотерическом, хотя бы потому, что вы и есть профан, если я правильно понимаю. Как и большинство наших слушателей. То есть, профаны — это те, кто в масонстве не состоят. Я не вижу, с какого перепуга кто-нибудь из масонов стал бы рассказывать публичным профанам об изотерическом, то есть, по определению скрытом, тайном, сокровенном знании. Что касается пригласить масона… может быть, это и неплохая идея.

Н. АСАДОВА: Мы не исключаем этого. Но когда мы дойдем до современного масонства, мы обязательно вам расскажем. Вообще, цикл передач «Братья», передачи про масонов, у нас запланирован где-то до лета, и мы идем в строго хронологическом порядке…

Л. МАЦИХ: Это любой человек заметил, который учился хоть в какой-нибудь школе.

Н. АСАДОВА: И который прослушал хотя бы две подряд наши передачи. Так вот, спрашивают: расскажите про Сперанского, расскажите про Кутузова…

Л. МАЦИХ: И про Кутузова, и про Сперанского расскажем обязательно. Что касается … пару слов еще по поводу вопроса Закира, поскольку такие вопросы часто раздаются. Не всегда человек, находящийся изнутри течения или движения, может адекватно о нем рассказать. Известно, что ихтиолог не должен быть рыбой, и орнитолог не должен быть птицей. Иной раз взгляд извне гораздо ценнее взгляда изнутри. Поэтому я не претендую — отнюдь! — на то, что я знаю о масонстве больше, чем братья-масоны, но во всяком случае я могу быть свободнее их в рассуждениях, хотя бы потому, что я не связан обязательствами.

Н. АСАДОВА: Таня спрашивает: «Масонство уникальная организация или есть аналоги?»

Л. МАЦИХ: В чем-то, безусловно, уникальная. Во-первых, это синтез изотерических традиций с глубокой древности до наших дней. Во-вторых, это сознательная попытка собрать в свое учение все лучшие компоненты других учений. Кроме того, масонство принципиально интернационально, космополитично, что очень здорово!

Н. АСАДОВА: Как я понимаю, туда принимают и людей, проповедующих ислам…

Л. МАЦИХ: Проповедующих — нет!

Н. АСАДОВА: Придерживающихся. Мусульман, короче.

Л. МАЦИХ: Сейчас принимают, безусловно. Сейчас масоны типично такая глобалистская организация. Тогда, в те времена, когда не было и следа нынешней терпимости, масоны выполняли роль такого… если хотите, исторического ледокола. То есть, они взрывали вот этот лед недоверия между народами, между культурами, между цивилизациями. В этом плане их роль в истории вообще, и российской, в частности, она поистине уникальна.

Н. АСАДОВА: Еще вопрос по поводу символов: «Является ли масонским символом пеликан, кормящий собственной кровью своих птенцов? И что он означает?» — это Петр из Саратова.

Л. МАЦИХ: Пеликан — это исключительно масонский символ, но масоны, как и многие другие символы, и пеликана тоже, конечно, использовали. Пеликан, кормящий собственной кровью и сердцем своих птенцов, означает величайшую степень родительского или учительского самопожертвования ради детей или учеников. Вот именно это он и обозначает. Иногда даже пеликана изображали похожим на орла, чтобы придать этому жертвенному подвигу такое царское величие. У масонов в символике есть и такого рода пеликан.

Н. АСАДОВА: Очень много опять нам пришло смс, но, наверное, мы подведем сейчас итог наше передачи, такое резюме в конце.

Л. МАЦИХ: Резюме будет таково. При Павле были грандиозные замыслы, но ввиду краткости его царствования они, конечно, не осуществились — меньше 5 лет. За это время он довольно много успел. Конечно, замысел объединить католицизм и православие абсолютно утопичен, но он показывает, во всяком случае, величие этого человека, каким бы безумным он не казался современникам и нам, потомкам. Наполеон говорил когда-то: «Если человек замышляет великие дела, он, возможно, свершит малое. Если он замышляет малые — не совершит никаких». Масоны в те времена ставили перед собой грандиозные цели, и хотя часть из них не осуществилась, нельзя не отдать должное огромности замысла — они хотели повлиять на мир, ни много ни мало. Кое в чем они преуспели, кое в чем — нет. И это один из уроков масонского наследия. Иной раз неосуществленные замыслы, провал каких-то определенных инициатив, гораздо важнее того, что осуществить удалось.