Александр Пушкин - Заметки при чтении Описания земли Камчатки С П Крашенинникова

Петриловский, назначенный в приказчики, превзошел всех своих предшественников в жадности и лютости. Одии из казаков замучен им в вилах до смерти. Казаки, по наущению Козьмы Соколова, посадили его в тюрьму и взяли пожитки его в казну. Они превосходили казну, собранную в два года со всей Камчатки (IV — 219).

Беспокойства между туземцами были незначительны (IV — 220).

Петриловского сменил Козьма Вежливцов, после сего приехал из Анадырска в приказчики Григорий Камкин. В 1718 из Якутска прибыли три приказчика: Иван Уваровский (в Нижний), Иван Поротов (в Верхний) и Василий Кочанов (в Большерецкий остроги). Сей последний свержен был казаками и на полгода посажен в тюрьму. Он бежал. Мятежники взяты в Тобольск и наказаны.

Приказчиков сменил в 1719 году дворянин Иван Харитонов. Он ходил на сидячих коряков, на Паллан-реку, и там убит изменнически. Казаки его успели спастись и сожгли убийц в их юрте.

Приказчики приезжали ежегодно; возмущений от дикарей важных не было, били по два, по три человека сборщиков в Курилах и на Аваче.

В 1720 году описывали Курильские острова навигаторы Иван Евреинов и Федор Лузин и доезжали почти до Матмая.

В 1728 была первая Камчатская экспедиция и возвратилась в Петербург в 1730.

Наконец в 1729 прибыла в Камчатку партия при капитане Дмитрии Павлуцком и якутском казачьем голове Афанасии Шестакове (убитом от чукчей в 1730) (смотри наказ, им данный, IV — 222).

В том же 1729 пятидесятник Штинников взят под стражу за убиение японцев, бурею занесенных на камчатские берега. Смотри пространную повесть о том IV — 222, в примеч.

В 1730 сбирал ясак на Камчатке служивый Иван Новогородов, а в 1731 пятидесятник Михаил Шехудрин, главные причины бунта камчатского.

Открытие пути через Пенжинское море имело важное следствие для Камчатки. Суда с казаками приходили ежегодно, экспедиции следовали одна за другою. Дикари не смели возмущаться. Когда же капитан Беринг отбыл в Охотск, а партия поплыла к Анадырю, дабы соединиться там с Павлуцким и идти на немирных чукчей, тогда камчадалы решились исполнить давние свои замыслы.

Во всю зиму нижнешантальские, ключевские и еловские камчадалы разъезжали будто бы в гости по всей Камчатке, уговаривая и приготовляя всех к общему возмущению. По убиению Шестакова распустили они слух, что чукчи идут на Камчатку войною, усыпляя тем подозрение казаков. Они намерены были у морских гаваней учредить караулы, приезжих служивых принимать ласково, а дорогою убивать изменнически, и всеми мерами до Анадырска известий не допускать.

Главный начальник бунту был еловский тойон Федор Харчин , да дядя его Голгоч , ключевский тойон .

Последний приказчик камчатский Шехудрин выехал с ясаком благополучно; партия близ устья Камчатки сгрузилась на судно и вышла в море для похода к Анадырску. Камчадалы, бывшие у ней в подводах, не дождавшись ее отбытия, поспешили дать знать бунтующим тойонам, дожидавшимся на Ключах. 20 июля 1731 года камчадалы на батах устремились вверх по Камчатке, бия казаков, зажигая летовья, забирая баб и детей и проч. Харчип и Голгоч прибыли немедленно в острог (Нижний) и зажгли попов двор, с намерением приманить на пожар казаков, как охотников, что им и удалось. Все казаки с женами и детьми были перерезаны. Все дома сожжены, кроме церкви и крепости, где хранилось имение русских; немногие спаслись и приехали на устье Камчатки.

К счастию, партия еще стояла, за нечаянно восставшим противным ветром. Поход к Анадырю был остановлен. Надлежало удержать завоеванное, прежде нежели думать о новых завоеваниях.

Между тем ключевский есаул Чегеч , остававшийся у моря, узнав от русских беглецов о взятии острога, поспешил туда со своими людьми, побивая всех встречных казаков, и объявил Харчину, что партия в море еще не ушла. Мятежники испугались; они засели во взятом остроге и дали знать вверх по Камчатке, чтобы все жители съезжались к ним в завоеванный острог. Но они сделать того не успели.

Они вкруг острога сделали каменную стену, разобрав церковную трапезу, разделили между собою казачьи пожитки, нарядились в их платья, иные в женские, другие в поповские. Стали плясать, шаманить и объедаться. Новокрещеный Федор Харчин призвал Савина, новокрещеного грамотея, надел на него поповские ризы и велел ему петь молебен, за что и подарил ему 30 лисиц (смотри IV — 229).

Командир партии, штурман Яков Генс, отправил 21 июля 60 человек к взятому острогу, обещая прощение и приказывая покориться. Бунтовщики не послушались. Харчин кричал им со стены: «Я здесь приказчик, я сам буду ясак сбирать; вы, казаки, здесь не нужны».

Казаки послали к Генсу за пушками. Получив оные, 26 июля начали они стрелять по острогу; вскоре оказались проломы. Осажденные стали робеть, и пленные казачки начали убегать из острога. Харчин, видя невозможность защищаться, оделся в женское платье и бежал.

За ним пустилась погоня; но он так резво бегал, что мог достигать оленей. Его не догнали.

После того человек 30 сдалось. Прочие были перестреляны. Чегеч оборонялся храбро. От стрельбы во время приступа загорелась пороховая казна; острог, кроме одной церкви, обращен был в пепел. Все камчадалы погибли, не спаслись и те, которые сдались. Ожесточенные казаки всех перекололи. Русских убито 4 человека на приступе. Церковь, по отбытии русских, сожжена камчадалами.

Камчадалы Камакова острожка готовы были пристать к Харчину (всего 100 человек); к счастию, партия не дала им на то времени. Малолюдные острожки непременно последовали бы их примеру.

Харчин соединился с другими тойонами и был готов плыть к морю, дать бой со служивыми . Но при реке Ключевке , при самом его выступлении, встречен он был партиею . Произошло сражение. Он отступил на высокое место по левую сторону Ключевки. Казаки стали по правой.

Харчин думал сперва угрозами принудить партию возвратиться в море, но потом, стоя у реки, пустился в переговоры. Харчин потребовал одного аманата и пошел в стан казачий. Он обещался привести в повиновение сродников своих и подчиненных. Его обласкали и отпустили назад. По он прислал сказать, что сродники его на то не согласились. Брат Харчина и тойон Тавач остались с казаками.

На другой день Харчин, пришед к реке, потребовал опять аманатов и допущения к новым переговорам. Казаки на то согласились. Но когда он переехал к ним, то они его схватили, а своим аманатам, плывшим с камчадалами в лодке, закричали, чтоб они побросались в реку; между тем, чтоб их не закололи, прицелились к камчадалам ружьями. Те разбежались, аманаты спаслись. Камчадалы рассеяны двумя пушечными выстрелами. Верхоеловский тойон Тигиль побежал со своим родом к вершинам Еловским, ключевский тойон Голгоч вверх по Камчатке, прочие по другим местам, но казаки их преследовали и всех истребили. Тигиль, долго сопротивляясь, переколол своих жен и детей и сам себя умертвил. Голгоч убит от своих за то, что он разорял их острожки на реках Шапиной и Козыревской, когда они не хотели пристать к его бунту.