Николай Стариков - Кто финансирует развал России? От декабристов до моджахедов

О «подвигах» лейтенанта Шмидта советские историки не очень любили рассказывать. Уж больно странной и необычной была вся история его героической борьбы за свободу. Родившийся в семье героя и ветерана обороны Севастополя, окончивший Морской корпус, мичман Шмидт поверг своих родных в отчаяние, решив жениться на уличной проститутке. Благородная цель — нравственное перевоспитание заблудшей души — не вызвала одобрения и в офицерской среде. Такой поступок мичмана грозил ему позорным изгнанием с флота, но вмешавшийся дядя будущего «героя», адмирал Владимир Шмидт, замял скандал и добился его перевода в другое место службы — на Тихоокеанскую эскадру. Но и там Петр Шмидт не прижился: за полтора года службы он поочередно сменил практически все корабли эскадры, подолгу не задерживаясь нигде. И причиной тому были не «демократические взгляды» мичмана, а… его душевное здоровье! А точнее — отсутствие такового.

У Шмидта начались психические припадки и истерики, и он был отправлен в психиатрическую клинику. Далее последовало долгое лечение в столичных заведениях подобного типа. Результатом стал уход так и не перевоспитавшейся жены, оставившей мужу малолетнего сына Евгения, именем которого потом и будут прикрываться аферисты в романе «Двенадцать стульев». Хотя настоящих потомков лейтенанта в Совдепии встретить было невозможно. В 1917 г. Евгений Шмидт получил к своей фамилии приставку «Очаковский». А потом, когда «свобода», за которую боролся его отец, не оставила от России камня на камне, он вступил в ряды Белой армии. И в 1920 г. покинул Родину с отступающими войсками барона Врангеля. Но это так, к слову…

Петр Шмидт тем временем вышел в отставку и не без помощи родственников быстро дослужился в коммерческом флоте до престижной должности капитана грузового судна. Но тут грянула Русско–японская война, и Петр Петрович Шмидт был мобилизован и назначен старшим офицером на транспорт «Иртыш». Корабль завсегдатая психиатрических клиник и будущего «борца с самодержавием» в составе эскадры адмирала Рожественского отправился на Дальний Восток. Именно эти суда трагически погибли во время Цусимского боя. Был затоплен и транспорт «Иртыш», часть его команды погибла, часть попала в японский плен. Но нашего «героя» все эти трудности не коснулись. Во время стоянки эскадры в египетском Порт–Саиде Шмидта списали на берег. Причина достоверно не известна: то ли Шмидту совсем не хотелось умирать за царя и Отечество, то ли вправду у него вновь «заболела» голова. Но факт остается фактом — будущий герой революции был списан с корабля накануне решающего боя.

К странным обстоятельствам неожиданного списания Шмидта на берег мы еще вернемся, а пока проследим дальнейшие события его жизненного пути. Через некоторое время наш герой «всплывает» вновь — на этот раз в роли военного моряка на Черном море. Заботливый родственник устраивает его командиром миноносца № 253, базировавшегося в Измаиле. Происходит это сразу после восстания на броненосце «Потемкин». Что же делает Шмидт? Он исчезает с места новой службы вместе с корабельной кассой!Почти 2500 рублей увезены лейтенантом с окладом в 80 рублей. Его видят в Киеве на скачках. Возникает резонный вопрос: как называется поведение командира миноносного отряда, с корабельной кассой в кармане объявившегося далеко от места своей службы? И если он не в командировке? И если все это происходит во время войны!

Непонятные поступки — это визитная карточка лейтенанта Шмидта. Непонятно зачем убежав с деньгами, он так же непонятно почему приходит с повинной к военным властям Севастополя. В кабинете следователя будущий герой революции сочиняет душещипательную историю о том, что взял деньги случайно, внезапно получив письмо о семейных неурядицах своей сестры и помчавшись к ней сломя голову. А потом потерял их, то ли катаясь на велосипеде, то ли их у него украли в поезде. Однако сестра Шмидта живет в Керчи, а он гуляет по ипподрому в Киеве. Поэтому формулировка обвинения весьма серьезна: дезертирство и растрата. А далее вновь следуют малопонятные события. Для облегчения собственной участи Шмидта обязали вернуть деньги в двухнедельный срок. Он пытается взять кредит — ему никто не дает. Складывается весьма скверная ситуация: из–за растраты офицеру светит каторга. В этот момент у него неким волшебным образом появляются нужные средства…

Сам лейтенант решить свою финансовую проблему не мог. Но деньги были выплачены, и он был выпущен. Откуда же все–таки они взялись? Дал дядя — пишут биографы лейтенанта. Очень удобное объяснение. И мы, возможно, в него бы и поверили, если бы не знали содержания предыдущих страниц этой книги. Тем более что дальнейшие поступки лейтенанта покажутся еще более странными. Чудом избежав каторги, что должен сделать любой разумный человек? Перекреститься, придти в себя. Успокоиться, съездить, в конце концов, к той самой сестре, о которой он так печется. А лейтенант Шмидт поступает прямо наоборот! Вместо того чтобы уйти в тень, лейтенант Шмидт вдруг становится пламенным революционером!

Важно отметить, что никогда до этого его склонность к республиканским идеалам, марксистским теориям или симпатии к эсерам не были никем замечены. Это был своеобразный, психически неуравновешенный, но все же офицер российского флота, а не борец с самодержавием. Не большевик или меньшевик, не тщательно маскирующийся член тайной боевой организации.

Осенние месяцы 1905 г. станут самым насыщенным событиями временем его жизни. Вместо спокойной жизни Шмидт кидается в бурное море политики. 17 октября 1905 г. грянул знаменитый царский Манифест, объявивший о введении в России парламентаризма и невиданных доселе свобод. Но среди революционеров его восприняли как демонстрацию слабости власти и как повод к новым безобразиям. Вот и Шмидт, только что погасивший финансовую задолженность, уже 18 октября призывает толпу идти на митинг к городской тюрьме и требовать освобождения заключенных. Зачем он так поступает? Да просто кредиторы, давшие ему 2500 рублей, просят так поступить! Долг ведь отдавать надо. Мы помогли тебе, ты помоги нам. В тюрьме томятся наши товарищи, а царские жандармы выпускать их не хотят. Может, сгноят вовсе. Поведи людей к тюрьме — повод–то у тебя к тому есть. Офицер, только что чуть сам туда не севший. Кто в толпе знает, за какие грехи тебя туда упекли? Ты только клич брось — за тобой и пойдут…

На самом деле поход к тюрьме — это чистая провокация. Для дальнейшего раскручивания маховика беспорядков нужны убитые, и чем больше, тем лучше. В Одессе все началось с двух погибших, в Севастополе жертв будет еще больше. Толпа идет к тюрьме, митингует. Ворота открываются, но не для того, чтобы выпустить томящихся товарищей. Со двора стреляют солдаты: восемь убитых, около пятидесяти раненых.