Елена Прудникова - Сталин. Битва за хлеб

Однако если крестьяне и «третья сила» находили друг друга — поднимались настоящие войны. Все они, в общем-то, различаются лишь количественно: по величине, по грамотности действий, по степени озверения. Чем богаче губерния, уезд, волость, тем более сильной и жестокой является война, но основные закономерности одни и те же.

В 1919 году Поволжье охватило колоссальное восстание — бунтовали, по разным данным, от 100 до 150 тысяч крестьян. К тому времени тема Учредительного Собрания потеряла свою остроту. Население стояло за советскую власть, и лидерам приходилось подстраиваться. Лозунги повстанцев стали иными, в первую очередь против «коммунистов»: «Да здравствует советская власть на платформе Октябрьской революции!» «Долой коммунистов и коммуну!» «Долой жидов!» К восставшим начала присоединяться армия — ив Поволжье, и на Дону полки, сформированные из мобилизованных, переходили на сторону повстанцев.

К лету пожар стал почти сплошным. Только в трёх губерниях аграрного центра произошло 238 восстаний. Крестьянская война в Тамбовской, Воронежской и Саратовской губерниях создала угрозу фронту.

Первые восстания — да, они были организованы. Но в ситуации, когда бунтуют все, организаторы уже не требуются. Какая-нибудь волость избирает антисоветское выступление способом разрешения конфликта, который в другое время, может статься, и мордобоя бы не стоил, просто потому, что так делают все. А в ситуации, когда противников у власти больше, чем сторонников, финансовая (или материальная) поддержка обеспечена [143] Кстати, во взимании с восставших деревень контрибуции был простой и ясный смысл. Во-первых, наказание имуществом для крестьян очень чувствительно, а во-вторых, коль скоро есть деньги для повстанцев, так, стало быть, не все уходит на пропитание. , по дворам сидит уйма бывших солдат и унтеров, а кое-где и офицеров, а по лесам шляются банды дезертиров, выступление очень быстро получает вожаков, вооруженную силу, какие-нибудь знамена и лозунги. Посланцы с той стороны фронта в повстанческих штабах тоже сидели — но этих господ программы и лозунги интересовали мало. Им важно было разгромить красных, а с идеологией можно разобраться и потом, пулеметы найдутся.

Недавно я раскопала в Интернете замечательное описание повстанческого знамени, захваченного 13 января 1921 года в селе Погорельском Барнаульского уезда. Сверху вниз оно бело-черно-коричневое, и на каждой полосе — своя надпись: «За Учредительное Собрание!» «За мать-анархию!» и «За чистую советскую власть без коммунистов!» Объяснение появлению столь роскошного сочетания взаимоисключающих лозунгов только одно: вместо того чтобы до хрипоты спорить о программе, организаторы восстания выбрали вариант, не обижающий никого. Как понимали данную программу алтайские крестьяне, скрыто египетской тьмой.

Лозунги тоже представляли собой поэтическую картину мира, вылепленную из каши в головах. Классический «Да здравствует Учредительное Собрание и свободная торговля!» говорит о присутствии в рядах повстанцев эсеров. «За Советы без коммунистов!», «Да здравствуют Советы, долой коммуну!» — о том же самом, только левее. «За веру христианскую и ислам!» — тоже понятно, хотя и несколько неожиданно. А о чём свидетельствуют следующие призывы: «Да здравствует свобода, равенство, братство и любовь!» (а еще говорят, что хиппи появились в Америке); «Да здравствует Красная Армия! Бей коммунистов, долой Троцкого! Да здравствует Ленин и Учредительное Собрание!»? Замечательно откровенны были сибиряки, выкинувшие лозунг: «Разрешена гонка самогонки!» Вскоре повстанцы дозрели и до программ. Они обычно бывали короче, чем тамбовская, но крестьянское самоуправление и свободную торговлю содержали все.

Однако у повстанцев слова расходились с делами еще в большей степени, чем у большевиков. Все вожаки всех крестьянских армий и партизанских отрядов, едва доходило до практического применения мужицкого идеала насчет «податей не платить, рекрутов не давать!», почему-то становились удивительно похожими на своих противников. Их можно понять — «народным армиям» тоже надо набирать личный состав и чем-то кормиться.

Вот перед нами один из документов «крестьянской войны».

На территории, освобожденной повстанческими войсками от коммуны, населению возвращается вся полнота гражданской свободы. Всем, кто идет под знаменем народной повстанческой армии, объявляется действительное равенство перед законом, свобода слова, собраний, передвижения, занятий. Труд, промыслы, торговля, собственность каждого объявляются неприкосновенными. Ввиду исключительности военного времени повстанческой армии временно предоставляется право реквизиции всего, что нужно для армии, с выдачей в уплату реквизиционных квитанций, по которым впоследствии, по установлению государственного порядка, будет выплачена сполна действительная стоимость взятого по курсу. Да здравствует настоящая, не коммунистическая свобода! Командующий Шишкин» [144] Телицын В. Бессмысленный и беспощадный? С. 144. .

Комментировать надо?

Забавно смотреть, как выкручиваются апологеты белого и зеленого движений, когда доходит до поведения их подзащитных по отношению к местному населению. Самый ходовой прием здесь, конечно, следующий: объяснять мобилизации и реквизиции жестокой военной необходимостью. С этим, пардон, никто не спорит — такая необходимость была, но почему же она была только у белых и зелёных?

Встречаются и более эксклюзивные варианты. Самым роскошным образом отличился господин Сенников, который, глядя прямо в душу невинными голубыми глазами, заявляет:

«Новый начальник Тамбовского ГубЧКМ. Д. Антонов-Герман сходу начал активизировать работу своего аппарата. По его предложению были созданы подвижные подразделения ГубЧК с целью проникновения на территорию губернии, контролируемую Союзом трудового крестьянства. В их задачу входили такие акции, как расправа над крестьянами. Это надлежало производить под видом партизан. Тамбовские чекисты всерьез намеревались расколоть народное движение и подорвать силу повстанцев. Проникая небольшими группами на свободную территорию губернии и выдавая себя за повстанцев, они отнимали у крестьян лошадей, коров, овец, а также продовольствие, при этом совершая всевозможные бесчинства».

Самому-то автору не смешно? Он что, всерьез полагает, что повстанцы фураж и продовольствие покупали на базаре, а злые чекисты, притворяясь антоновцами, грабили крестьян? На пике восстания численность «народных армий» Тамбовской губернии составляла десятки тысяч человек — неужели вся эта орда кормилась добровольными пожертвованиями?