Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6286 ( № 31 2010)

 Герман Кайзерлинг. Путевой дневник философа/ Перевод с немецкого И.П. Стребловой, Г.В. Снежинской. Вступительная статья Ю.Н. Солонина. – СПб.: Издательство «Владимир Даль», 2010. – 800 с. с портр. – (Серия «Дневники ХХ века»).

Имя немецкого писателя и философа-иррационалиста графа Германа Александра Кайзерлинга (1880–1946) мало кому известно в России. Но именно «Дневником» он вошёл в европейскую культуру. Обуреваемый неким номадическим комплексом, объездил едва ли не весь мир. В 1911 году он предпринял кругосветное путешествие, опыт которого и лёг в основу данного труда. И перед нами не просто записки путешественника, а философа, пытающегося осмыслить увиденное, постичь самобытность разнообразных культур и цивилизаций и того общего, общечеловеческого, что выступает за частные границы. Конечная же цель такого интеллектуального путешествия – возвращение к самому себе, к тому предельному познанию себя, которое и именуется мудростью.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Литература

Подобру-поздорову

ПОЭЗИЯ

Руслан КОШКИН

БОСОНОЖКА

Девочка-босоножка,

скромница, егоза,

повремени немножко,

не отводи глаза.

Дай приглядеться, что же

светится в них зарёй –

так, что тепло – по коже

и по земле сырой.

Дай приглядеться, что же

светит из их окон.

Нужно на то, похоже,

ведать язык икон.

Вещее есть в них что-то.

И велика их весть,

ведь искупает оптом

морок окружный весь.

***

Снегу бы! Снегу бы выпасть,

выбелить мёрзлую твердь.

Мир не ему ли под выпас

брошен неметь и мертветь?

Выпал бы, что ли, хоть скупо –

виду б добавил белил,

по чистоте недоступной

вдруг бы тоску утолил.

С НОГОТОК

«Ну, дела! То алчбищи навал,

то раскаяние в окаянстве…» –

великан-людоед изнывал

от раздвоенности, как при язве.

«Вот бы целостность приобрести,

изведя из себя слой за слоем,

как сыпняк черноты с бересты,

всё кромешное, тёмное, злое!» –

бедолага в тоске восклицал,

горячо на светила взирая.

И услышал его, подлеца,

кто-то из обитателей рая.

И направил молитвы поток –

так, что вымолилось людоеду

обратиться в мальца с ноготок

и блаженно пуститься по свету.

***

Прокатилась кривая молва,

мол, немой был Герасим,

собачонку свою-де, болван,

сделал кормом карасьим.

Клевета! Да, был смирен и тих,

терпелив долговато.

Не любил разговоров пустых.

Было б с кем толковать-то!

Да, дворнягу пригрел он одну,

ретивым прикипел к ней.

Но чтоб друга отправить ко дну –

да гореть лучше в пекле!

И рванул за буйки, за посты,

приготовив дреколье,

чтоб в обиду не дать, чтоб спасти,

уберечь – дорогое…

Говорили потом, как один

у трактира придурок

над куделью беглецких седин

поглумиться придумал.

И покуда над ним зубоскал

изгалялся в охотку,

молча псину Герасим ласкал,

улыбаясь в бородку.

Но когда ёра гнусным словцом

собачонку «украсил»,

тут уже не стерпел и лицом

омрачился Герасим.

И, чуток почесав в голове,

отцедил пустослову:

– Шёл бы мимо ты, мил человек.

Подобру-поздорову.

***

Вот какого надо беспредела:

бить – наотмашь и любить – навзрыд.

Чтоб душа звенела и гудела.

Чтобы всё – вразнос и на разрыв.

Радость и веселье – без оглядки.

Горечь – полной мерой и до дна.

А судьба – с неё и взятки гладки,

потому задаром и дана.

Слышишь звон зазывный, бубенцовый?

Что там? Свадьба? Гульбище? Разбой?

Побоку запоры и засовы!

Не тебя ль зовёт он за собой?

Нет на это лучшего ответа,

чем вдохнуть и выдохнуть простор –

и в луга ночные, где от века

на паях со звёздами – костёр.

ЗИМОВЬЕ

Круглым кругла, белым-бела

земля была.

Без края, но не без угла,

белым кругла.

Раскачивал, бывало, бор

ветров напор.

Порой в сосновый сговор-спор

встревал топор.

Струились время и вода,

и не беда,

что пробивались не всегда

из-подо льда.

А если зябла вдруг рука,

хотя слегка,

подмогою бедняжке был

дыханья пыл.

По небу плыли облака

издалека,

и взгляд, их провожавший вдаль,

таил печаль.

И дух подкатывал под дых –

изладить стих,

и каждый вздох в словах простых,

как Бог, был тих.

И было слово, что могло

давать тепло,

бывало многажды оно

затеплено.

И вечер был, и утро вслед –

закат, рассвет.

И день был – ладились дела.

И ночь была…

КИРОВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Литература

Рифмовать не о себе

ВПЕРВЫЕ В «ЛГ»

Ольга СОРОКИНА

Родилась в Рязани. Окончила Московский государственный университет культуры. В настоящее время работает в финансовой сфере, проживает в подмосковной Балашихе.

***

Под шарманку

впустую растраченных слов

Он сидит и молчит, мой родной птицелов.

Улетела последняя птица.

Ну а я – не успела родиться.

Он сидит за столом.

Он красив, златовлас.

Но не в силах поднять опечаленных глаз

На свою золочёную клетку,

До сих пор пустовавшую редко.

А сейчас в ней смеётся, звенит пустота.

Ничего не даётся уже просто так

Моему птицелову. И птицей

Я ещё не успела родиться.

***

Ливень смывает налипшую скверну

С лика Земли. Я ему подставляю

Плечи, ладони, лицо. Я, наверно,

Тоже отмыться хочу. Умоляю

Где-то кого-то зачем-то. Напрасно.

Он не услышит – глухой от рожденья.

Слышит другой. И рождается праздник

В робкой душе. А графитные тени

Крошатся в пыль и стекают ручьями,

Сделав доступной для нового зренья

Правду, которую мы за речами

Прятали. Ливень. Июль. Воскресенье.

***

Я сегодня убегаю дворами

От того, что так и просится в руки.

Потому что в эти руки – по штуке.

Потому что вечереет – пора мне.

Даже яблони в садах буйным цветом

Щеголяют, только я всё не смею.

Траектория воздушного змея

Вдруг ломается, срывается в лето.

Я туда же! Мне до лета два вдоха.

Доберусь и расцвету! Или сгину…

А оставшиеся смотрят мне в спину.

Провожают, не заметив подвоха.

***

Разменять по мелочам.

Разбазарить без разбора

Беднякам ли, богачам.

Из полуденного сора

Рифмовать не о себе.

Выходить на перекрёсток.

Ни в сердцах, ни о судьбе,

Просто горько, ломко, хлёстко

О несбывшемся кричать.

И молчать о сокровенном.

О разрубленном сплеча,

Не разлившемся по венам,

Не впитавшемся в нутро,