Юрий Кудимов - Человек с моста дружбы

Стужу "холодной войны" Познеры почувствовали на себе. "Либо ты отказываешься от советского гражданства и продолжаешь работать в компании, либо убирайся на все четыре стороны", - так сказал босс отцу Владимира. Познер ответил, что советским паспортом "торговать никогда не будет". Это означало обречь себя на безработицу.

"Что такое быть безработным, советские люди вряд ли могут себе правильно представить. Это невозможно, не испытав ни разу подобного положения или хотя бы угрозы оказаться в нем, - размышляет Владимир Владимирович. - Поэтому у многих, особенно у молодежи, превратное представление об этой страшной трагедии США и Запада в целом.

От наших молодых людей мне приходилось слышать вот какие суждения: дескать, на Западе работы не имеют лентяи или неудачники. Другими словами, некоторые полагают, что безработица в странах капитала - наказание за собственную неповоротливость. Как бы не так.

Думаю, никто никогда не сможет упрекнуть моего отца в отсутствии старания, способностей и даже призвания к тому делу, которое он выполнял до того, как потерял работу. Как и многих других прогрессивных американцев в эпоху маккартизма, его уволили с работы за политические убеждения.

Ну а если взять более свежий пример, когда сталелитейная промышленность США, проиграв в конкурентной борьбе японской, резко свернула производство, закрыв десятки заводов и выбросив на улицу тысячи и тысячи людей. Таков основной экономический механизм капитализма.

Но ведь безработные, - возразят мне, - получают пособие. Да, но размер его сильно колеблется от штата к штату, да и получают они его не бесконечно. Кроме того, полагается оно только тому, кто имеет статус безработного, то есть за спиной которого стаж работы не менее шести месяцев. (Кстати, моему отцу, как "политическому безработному", такого пособия не платили.) Определенное число выпускников школ и вузов не могут устроиться на работу. Однако, не имея стажа, они не считаются безработными, не входят в статистику и конечно же не получают никакого пособия. Но дело даже не только и не столько в этом. Ведь работа - это не только заработок, это не только хлеб. Это еще и способ самовыражения человека. После себя на земле мы оставляем плоды нашего труда. И если человека лишить того, ради чего он был рожден на свет, то зачем, спрашивается, жить? Убежден, с таким уделом смирятся лишь единицы. Быть вне всего, никому не нужным, слышать, как ребенок спрашивает тебя: "Что ты сделал в жизни?" - и не знать, что ответить, - думаю, худшего наказания трудно придумать. Трагедия безработного заключается прежде всего в этом ощущении своей полной ненужности, никчемности".

Весть о потере работы застала семью Познеров врасплох. Они жили тогда в одном из самых фешенебельных районов Нью-Йорка. Имели прислугу. Владимир и его брат Павел учились в престижной частной школе.

Теперь такая жизнь была им не по карману. Отец, занесенный в "черные списки", никак не мог найти работу. Пришлось сменить квартиру. Владимира взяла к себе друг семьи - испанка, бежавшая в 1939 году от фашистов. За Познерами велась постоянная слежка: прослушивались их телефонные разговоры, перехватывались письма. Вчерашние друзья обходили их стороной, боясь "маккартистов".

Сама жизнь давала Познерам классовые уроки. Однажды Володя отказался пересесть с заднего сиденья автобуса - места для черных - на переднее. "Настоящие патриоты" Америки его за это жестоко избили.

По рассказам отца, книгам у него формируется представление о Советском Союзе, стране, где нет ни богатых, ни бедных, где людей не делят по цвету кожи. В 16 лет, в 1950 году Владимир принимает советское гражданство. А еще через два года семья Познеров в полном составе переезжает в Москву.

Конечно же, знания Владимира о нашей стране были в основном книжными: он был настроен видеть довольно идеальную картину жизни советских людей. В США, разбогатевших за годы войны, он и не мог себе представить, какой невосполнимый урон она принесла нашей стране. Советский Союз еще поднимался из руин войны, восстанавливал народное хозяйство, разоренное фашистским нашествием.

Владимир хотел продолжить филологическое образование, начатое в Колумбийском университете, но понял, как мало шансов выдержать конкурсные экзамены на филфак МГУ с его знанием русского языка. Он взялся за изучение русского с завидным усердием и уже через полгода сдал экзамены на аттестат зрелости в одной из районных московских школ. Получил по семь четверок и пятерок - результат, которым он гордится до сих пор.

Увлечение условными рефлексами и учением Павлова в конце концов приводит его на биологический факультет МГУ. Годы, проведенные в главном вузе страны, дали ему многое: профессию, новых друзей, но что особенно важно - знание жизни, народа, страны, которая стала его второй родиной. Здесь сформировались его характер, убеждения. Вот как вспоминает об этой поре сам Познер:

"Это были для меня интересные, трудные и в огромной степени решающие годы. Тогда только начали возникать студенческие агитбригады, разъезжающие по всей стране. Мы бывали на Алтае, строили Братскую ГЭС. Мне удалось многое увидеть, вообще по-другому почувствовать страну, глубже понять ее".

Круговерть событий увлекала. И все же Владимир не мог не скучать по дому, в котором вырос, но друзьям детства. Порой его охватывало желание увидеться с ними вновь, но тогда это сделать было нелегко. Вполне понятные человеческие чувства, ностальгия. В такие минуты он любил заходить к друзьям отца, прежде всего к Иосифу Давыдовичу Гордону и его жене Нине Павловне - литературному секретарю Михаила Кольцова, а затем - Константина Симонова. Много пережившие, эти люди помогли Володе разобраться и в себе, и в окружающем мире.

Окончив биологический факультет МГУ, он отказался от предложения учиться в аспирантуре, так как понял, что наука - не его призвание. Еще в студенческие годы Владимир увлекся литературными переводами, особенно полюбил английских поэтов XVII века. Переводы Познера попали на глаза С. Я. Маршаку, который, оценив способности молодого переводчика, пригласил его к себе. Четыре года он провел рядом с крупнейшим поэтом и замечательным человеком, и были это, по словам Володи, исключительно полезные годы. Маршак привил ему любовь к русской литературе и, будучи человеком энциклопедических знаний, оказал большое влияние на формирование творческих взглядов Познера.

В 1961 году Познера пригласили на работу в Агентство печати Новости, в журнал "USSR", позднее переименованный в "Soviet Life". Он много ездит по Советскому Союзу, знакомится с людьми, о жизни которых рассказывает американцам на их родном языке. Владимира не могла не увлечь именно эта область журналистики, позволяющая наиболее полно раскрыться его способностям, таланту и жизненному опыту. С 1971 года он комментатор Центрального радиовещания на зарубежные страны Гостелерадио СССР, а сейчас - политический обозреватель Центрального телевидения.