И. Панасов - Шоу-бизнес

Достаточно уже того, что само появление этого «чуда» на рынке спровоцировало возникновение новой болезни, которой со временем психологи дали название «синдром Барби». Суть ее заключается в том, что десятки тысяч девочек, девушек и женщин во всем мире живут в неописуемом постоянном страхе оттого, что они не такие, как Барби. Пытаясь соответствовать своему идеалу, они садятся на голодные диеты, гробят свое здоровье и природную красоту, становясь постоянными клиентками пластических хирургов. Так как достичь тщательно отформатированных пропорций куклы не очень просто, их жизнь постепенно превращается в пытку. Они попадают в клиники с диагнозом: переистощение. Их тело становится похожим на уродливый продукт новейших технологий. Подобный мазохизм самим жертвам кажется оправданным: непременной составляющей культа является органичность прекрасных форм и образа жизни Барби. Она — вечный виннер [8] виннер (англ. winner) — победитель , безмозглое дитя цивилизации, которому доступны все ее прелести. Особняки этой девочки ни в чем не уступают дворцам, все в них оборудовано по последнему слову техники. Ее всегда окружают мускулистые белокурые бойфренды. Все богатства мира достаются ей точно так же легко, как она их транжирит. Она вечно счастлива. Все это — вознаграждение, полученное Барби за ее безупречную красоту. Естественно, накачивая себя силиконом и спасаясь от поползновений целлюлита, женщины рассчитывают на такой же эффект. Логично, что они, как правило, приходят к обратному. Самой яркой иллюстрацией этого является история Синди Джексон, имя которой занесено в Книгу Гиннесса: она является человеком, подвергнувшим себя рекордному числу пластических операций. Их в биографии Синди двадцать две. Мотивацией таких неслыханных самоистязаний стали маниакальные наклонности ее мужа. Супруг Синди оказался яростным фаном куклы Барби. Вот только узнала женщина об этом лишь после свадьбы. Сначала она застала своего суженого за любовными играми, учиненными им с куклой. Затем, случайно подслушав разговор мужа с другом, Синди выяснила, что супруг любит ее, только очень комплексует по поводу того, что она не похожа на Барби. После этого и началось увлекательное путешествие миссис Джексон по операционным столам Америки. С каждым взмахом скальпеля она приближалась к заветной цели. В итоге нетронутой у нее осталась лишь нижняя губа. Когда же после очередного пластического эксперимента Синди уже с трудом можно было отличить от Барби, муж от нее ушел. Он оказался в глубоком шоке, поскольку так и не смог понять, с кем живет — с идолом, сделанным по типу Франкенштейна, или с земной женщиной. О том, насколько ему удалось сохранить свое психическое здоровье, увы, не известно.

История Барби полна увлекательных сюжетов. В середине 80-х в Штатах один мужчина пробрался ночью в магазин игрушек и искромсал ножом десятки кукол. Свой поступок он объяснил глубокой обидой на то, что у него никогда не будет такой девушки. Появление каждой модели в Америке сопровождается либо массовым экстазом (если новая кукла нравится народу), либо акциями публичного протеста (когда в ней что-то не так). На Ближний Восток Барби завозят огромными контрабандными партиями различные теневые структуры, поскольку тамошние мусульманские традиции не терпят подобной фривольности. В Британии однажды попытались бороться с Барби-истерией: произвели ее подмену куклами местного производства, гораздо более скромными внешне и сдержанными в запросах. Процент реализации таких новинок был близок к нулю, и социальные службы стали трубить на всю страну, что лет через десять ею будет управлять поколение даунов. В США, судя по всему, подобного рода поколение достигло зрелости уже в 1976 году, когда Барби была, грубо говоря, канонизирована: капсулу с одним из ее клонов торжественно закопали в землю как послание потомкам. Надпись на мемориальном камне гласит, что погребенный пластмассовый кумир может быть извлечен лишь через двести лет.

В среднем по всему миру кукла в наши дни продается со скоростью один экземпляр в секунду. За сорок с лишним лет игрушка разошлась более чем миллиардным тиражом. Барби универсальна: она балерина, парашютистка, врач, повар, аквалангистка. Есть кукла в инвалидной коляске. Однако даже в последнем случае она — образец женских форм, объем которых всегда зависит от стандартов модных подиумов. Именно поэтому Барби не может быть беременна: вздувшийся от плода живот нарушит ее идеальность (данный момент стал причиной очередного массового психоза: тысячи девушек, подражающих Барби, дают себе слово никогда не иметь ребенка; их родители вынуждены прибегать к помощи специалистов).

Производители куклы чем-то очень напоминают драгдилеров [9] драгдилер (англ. drugdealer) — поставщик и продавец наркотиков. : все серьезнее и серьезнее «подсаживая» общественность на Барби, они не забывают поднимать цену. Если первая кукла стоила всего три доллара, то за самые современные модели (со всем гардеробом, недвижимостью и Кеном) нужно выложить уже несколько тысяч.

Барби продолжает стремительно покорять мир. Все возрасты ей покорны. Тридцатилетний мужчина может сделать ее объектом сексуальных фантазий, восьмилетняя девочка — символом тупого безграничного счастья в своем будущем. И как бы Барби ни называли — она живее всех живых.

На постсоветской сцене есть, как минимум, два человека, имидж которых просто немыслим без физиологических особенностей их челюстей. Это их козыри, то, что привлекает к ним внимание и является предметом давно надоевшего живого обсуждения. Речь, конечно же, идет о Михаиле Горшеневе (он же Горшок) и Шуре. Сколько бы парни ни объясняли причину отсутствия своих передних зубов, это не дает умереть заблуждению о том, будто они специально изувечили себя.

Понять публику можно. Сейчас, когда любой яркий штрих к образу знаменитости вызывает сомнение в его естественном происхождении и трактуется как продуманный PR-ход, верить в банальные бытовые травмы уже нелегко. Однако и с Шурой, и с вокалистом группы «Король и Шут» произошло именно это.

Первый в детстве стал жертвой неуклюжести собственного брата, который подарил будущему Шуре на день рождения кегли. Вроде бы ничего опасного, да только братик, преподнося подарок, взял и заехал им не со зла в челюсть имениннику. Поскольку зубы были уже не молочные, вырастать снова они не собирались. Шура смирился с этим, а повзрослев, заметил, что «пробел» в челюсти придает его пению какую-то симпатичную шепелявую пикантность. Потому, выйдя на сцену, он решил оставить все как есть. Не будет преувеличением сказать, что отсутствующие зубы прославились раньше, чем тот, кто ими когда-то обладал. Однажды, когда журналисты уже в двести тридцать седьмой раз спросили у Шуры, как у бабушки из «Красной Шапочки», почему у него такие зубки, он ответил: «В детстве любил спать рядом с любимой бабушкой. Ну, однажды она пукнула — два зуба и вылетели». Шура не в обиде на брата, так как понимает, насколько серьезную роль в его карьере сыграл этот несчастный случай.