Б. Бессонов - И. В. Сталин. Вождь оклеветанной эпохи

Более того, английское правительство разработало план мероприятий, которые должны были спровоцировать нападение Германии на СССР. Главное из этих мероприятий — распространение «сведений», что СССР готовит превентивный удар против Германии. Гитлер перед нападением на Польшу откровенно заявлял: «Англия не хочет поддерживать Польшу. Наши противники — жалкие ничтожества. Я видел их в Мюнхене»… Придет время, и У. Черчилль снова резко осудит действия Лондона, назовет их «безумными», «вскормившими язву милитаризма».

Двойная игра, а порой и открытая враждебность Англии и Франции, конечно же, ставили советское руководство в трудное положение, усиливали подозрения Сталина в отношении правящих кругов этих стран, возбуждали возмущение советских людей.

Грязные люди, предатели и подлецы безудержно клевещут сегодня на Советский Союз, его историю. А между тем многие объективные западные исследователи, даже консервативного толка, находят обоснованным негодование Сталина, советских людей, «поставленных перед отчаянной необходимостью оставить открытыми все возможные пути выбора». Улам, Дойчер, Тейлор и другие советологи признают, что мюнхенский сговор значительно сузил пространство для маневра советской внешней политики, что беспокойство СССР по поводу антисоветского «европейского альянса» не было необоснованным.

Ведь действительно Советский Союз по-прежнему был один. А опасность войны для него существовала не только на Западе, но и на Востоке. В те дни в районе Халхин-Гола уже шли бои с японскими агрессорами. В этих условиях Сталин, чтобы не помогать тем, кто «привык загребать жар чужими руками», пошел на заключение пакта о ненападении с Германией. Объясняя, оправдывая этот шаг, Сталин в своем первом выступлении после нападения Германии на Советский Союз говорил 3 июля 1941 года: «Могут спросить: как могло случиться, что Советское правительство пошло на заключение пакта о ненападении с такими вероломными людьми, как Гитлер и Риббентроп? Не была ли здесь допущена со стороны Советского правительства ошибка? Конечно, нет! Пакт о ненападении есть пакт о мире между двумя государствами. Именно такой пакт предложила Германия в 1939 году. Могло ли Советское правительство отказаться от такого предложения? Я думаю, что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой, даже если во главе этой державы стоят такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риббентроп» [30] Сталин И. В. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М.,1948, с. 11. . Аргументация, бесспорно, серьезная.

Даже Горбачев по поводу заключения данного пакта высказывался так: «Говорят, что решение, которое принял Советский Союз, заключив с Германией пакт о ненападении, не было лучшим. Возможно, и так, если руководствоваться не жесткой реальностью, а умозрительными абстракциями, вырванными из контекста времени. И в этих условиях вопрос стоял примерно так же, как во время Брестского мира: быть или не быть нашей стране независимой, быть или не быть социализму на Земле». Очевидно, ситуация в августе 1939 года во многом напоминала обстановку конца 1917 — начала 1918 года, когда советское правительство во главе с В. И. Лениным пошло на заключение «похабного» мира с Германией, чтобы спасти революцию, спасти страну.

Однако, помимо пакта о ненападении, в сентябре 1939 года был заключен «договор о дружбе» с фашистской Германией. Этот шаг вызвал непонимание, растерянность у многих людей, оттолкнул от СССР многих деятелей культуры, интеллигенции на Западе, увидевших в этом шаге советского руководства предательство антифашистских идеалов. Этот договор поставил в трудное положение компартии, многие руководители которых привыкли отождествлять интересы своих партий с интересами Советского Союза. Как могли чувствовать себя такие, например, коммунисты, как Б. Брехт, который прежде писал в своем дневнике: «Каждому коммунисту, который серьезно воспринимает интернационализм, должно быть ясно, что сегодня любая рабочая партия за пределами Советского Союза должна связывать свою политику с политикой ВКП(б) и в большинстве возможных случаев подчиняться ей»?

В такой ситуации заключение Советским Союзом соглашений с Германией привело многих коммунистов к разрыву с партией, к тяжелой личной драме, усугубило разрыв с социал-демократическими партиями, дало повод правящим кругам третьих стран для преследования компартий. Многие из них были запрещены, вынуждены уйти в подполье.

Вместе с тем такие, например, коммунистические партии, как французская, английская, итальянская и другие, твердо заявили, что считают Гитлера главным врагом и останутся патриотической силой, которая выполнит свой долг перед нацией. Руководитель французских коммунистов Морис Торез, в частности, со всей решительностью говорил, что коммунисты Франции будут в первых рядах, которые поднимутся на защиту безопасности страны, свободы и независимости народов. И соратники Мориса Тореза выполнили свой долг: 40 000 французских коммунистов (больше, чем число погибших представителей каких-либо других партий) погибли, защищая свободу, честь и независимость Франции.

Сегодня трудно узнать, какими действительными соображениями руководствовались Сталин и Советское правительство, заключая этот договор с Германией. Возможно, они рассчитывали остаться в стороне. Пусть немцы и англо-французы изматывают себя в войне. Мы не будем ни для кого таскать каштаны из огня. Возможно, заключая соглашение с Германией, советское руководство во главе со Сталиным рассчитывали побудить наконец Англию и Францию вести реальную, а не «странную» войну с Германией Гитлера. Это превратило бы их в союзников СССР на деле в том случае, когда совершится фашистское нападение на Советский Союз, которое, по мнению Сталина, рано или поздно должно было произойти. И, конечно же, подписанный договор давал надежду на то, что, предотвращая в данный момент неминуемое столкновение, Советскому Союзу удастся выиграть время, в котором Сталин и его страна; безусловно, нуждались. К немедленному столкновению с Германией Советский Союз был не готов по той причине, что в это время шло радикальное перевооружение Красной армии, тогда как гитлеровские войска, гитлеровская военная машина были на ходу, в действии.

Все эти соображения, учитывая реальную непосредственную обстановку, были обоснованными. 1 сентября 1939 года Германия, вторгшись в Польшу, начала Вторую мировую войну. 17 сентября 1939 года советские войска вошли в Польшу, правители которой уже сбежали за границу, и заняли территории, заселенные в основном украинцами и белорусами. Конечно, этот шаг следует оценить как желание спасти от германского порабощения представителей братских украинского и белорусского народов и, разумеется, как шаг, направленный на обеспечение безопасности западных границ Советского Союза. Лидеры Польши, конечно же, на протяжении 20-30-х гг. вели себя по отношению к Советскому Союзу недружественно, если не враждебно. Известен ответ польских руководителей в связи с предложениями СССР оказать Польше помощь в случае гитлеровской агрессии: с немцами мы потеряем свободу, с русскими — душу. Советские люди, советские руководители помнили также о том, что в Польше было замучено свыше 50 000 пленных красноармейцев.