Газета Завтра Газета - Газета Завтра 299 (34 1999)

Ныне на "Медвежке", как любили ласково называть остров братья Пироговы, стоит гранитный памятник, на котором высечены слова: "Здесь на Медвежьей голове 26 июня 1964 года умер прославленный русский певец народный артист СССР Александр Степанович ПИРОГОВ".

Александр Пирогов похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Владимир КАСАТКИН, краевед, член Рязанского исторического общества

...оказавшись, можно очень неплохо, и главное, привычно себя чувствовать, в чем вы сами можете убедится, если каким-то образом соприкоснетесь с книгой Дмитрия Галковского "Бесконечный тупик", несколько месяцев назад вышедшей двухтысячным тиражом в издательстве "Самиздат" (первое издание датировано 1997 годом, а тираж составил "целых" пятьсот экземпляров). Впрочем, эту работу, законченную добрый десяток лет назад, или хотя бы отрывки из нее, уже успели прочесть десятки тысяч людей — многим памятны ветхие, зачитанные ксерокопии когда-то бережно передававшиеся из рук в руки. Кроме того, "Бесконечный тупик" уже давно существует в Internet на сайте www.samisdat.ru рядом с относительно новым проектом Галковского, журналом "Разбитый компас". Кстати, этот философский роман — так характеризует жанр данного произведения сам автор — намного удобнее читать в компьютере, чем на бумаге, — наличие курсора позволяет легко переходить к нужным ссылкам, эффективно используя систему гипертекста.

Так что появление в немногих книжных магазинах огромного талмуда "Бесконечного тупика" носило исключительно статусный характер. Прошло десять лет, прежде чем Галковский, отказавшийся от созданной на деньги Березовского премии Антибукер, добился легализации своего детища.

Писать рецензию на "Бесконечный тупик" — дело крайне неблагодарное, тем более что сам его автор, которому не откажешь в чувстве юмора, от лица вымышленных персонажей уже создал несколько весьма толковых и в то же время исключительно ернических текстов такого сорта. Можно сказать лишь, что книгу не без основания упрекали в "антисемитизме" и "русофобии" (благо каждый толкует эти термины, как хочет), а также во многих других "грехах" против "общественной мысли и морали", в длинном списке которых имеется даже совершенно безосновательное обвинение в порнографии. Хотя, положа руку на сердце, надо сказать, что чтение "Бесконечного тупика" заставляет думать о "писательстве" вообще, как о роде полового извращения, в котором среди многих иных компонент сильны эксгибиционистская и садо-мазохистская составляющие (автор с явным удовольствием подкидывает читателю свои, как правило, крайне невеселые мысли — "помучайся-ка и ты, брат").

"Что же, черт возьми, представляет из себя эта книга?", — должен здесь воскликнуть читатель, еще незнакомый с творчеством Галковского.

Форма — литературно-философское эссе, содержание — размышления о России и ее народе, литературе, культуре и истории. Герои — Достоевский и Ленин, Чехов и Гегель, Толстой, Леонтьев и Соловьев.., а также многочисленные евреи (куда от них "родных" денешся?). Но главные герои, конечно, это Василий Розанов и его "духовный сын" г-н Одиноков (Alter ego самого Галковского). Необычайная похожесть, а точнее, даже близость Галковского и Розанова, предопределяют весь характер книги, дают читателю ключ к ее разгадке, к пониманию личности самого автора.

У "Бесконечного тупика" вообще нет концепции. Множество серьезных и тонких мыслей не укладываются в стройную систему, а хаотически прицепляются друг к другу тонкими мостками ссылок. Более того, Галковский часто и старательно пытается доказать, что "концептуальность" —свойство нерусского мышления, эдакая подброшенная гегельянцами антинациональная штучка.

Похоже, Галковский, как и его великий учитель, страдает от болезненного самолюбия и крайне бережно, прямо-таки нежно относится к каждой собственной мысли. Додумав "мысль", даже самую малую, он не выкидывает ее, не забывает, а сразу же записывает и тащит в огромную копилку "Бесконечного тупика", не особенно заботясь о том, куда ее приткнуть; тем самым создавая неповторимый в своем "без-образии" узор ( впрочем, к книге прилагается сложная, сделанная на компьютере схема текста, похожая на рисунок из каббалистического трактата).

Мне не доводилось встречать ни одного русского человека, который относился бы к творению Галковского однозначно положительно или однозначно отрицательно ( другое дело озабоченные "расцветом антисемитизма" евреи). Но прелесть его книги как раз в том и состоит, что когда "русскому образованному человеку", уставшему от "добывания куска хлеба" (выражения, часто употребляемые самим автором) вдруг захочется поразмыслить, а толкового собеседника поблизости просто нет, можно открыть "Бесконечный тупик" на любой станице и насладиться общением с одним из умнейших людей нашего времени.

Вы будете плеваться или смеяться, плакать или ругаться, презирать автора или восхвалять его, а может быть, будите поражаться созвучию собственных мыслей и дум чужого, никогда вами не виденного человека. Все зависит от того на какой станице Вы откроете "Бесконечный тупик". С уверенностью можно сказать лишь, что равнодушие вам на грозит.

Кстати, "Бесконечный тупик" — произведение специфически русское, национальное. И дело не только в том, что апеллирует он к русскоязычным источникам. Просто ни в одной другой стране мира книга такой формы и содержания не смогла бы найти более или менее массового читателя, а была бы адаптированна лишь ничтожно малой частью космополитической интеллектуальной элиты.

И хотя Галковский живет в России, ему, возможно, имело бы смысл последовать примеру авторов западных книжных сериалов и создать "Бесконечный тупик-2" и т. д. А мы бы читали. И в душе каждого из нас потихоньку проклевывался бы ма-аленький такой Розанов.

А.Б.

В прошлую субботу аналитическая программа "Время" (ОРТ) в лице ее ведущего Павла Шеремета дышала несколько перегоревшими парами "милитаризма". Шеремет сдвигал брови, грозил пухлым мизинцем безвестным ваххабитам, плакал над поруганным Отечеством, а под конец для пущего страха, нажав скрытую в столе клавишу, включил на несколько минут "великого и ужасного" Александра Глебовича Невзорова.

Глебыч, прямо скажем, застоявшийся на конюшнях Бориса Абрамовича, рванул с места в галоп. Россия войну с Чечней проиграла. Генералы вруны. А он, Невзоров — единственный во всей России репортер, вставший на защиту русской армии и не поддержавший в информационной войне чеченских полевых командиров.

В маленьком квадратике экранного поля возникал грандиозный образ человека, ставшего эмблемой войны, эдакого Марса, эксклюзивно, благодаря статусу депутата, имевшему возможность приблизиться к линии фронта …