Константин Крылов - Русский национализм. Семнадцать ответов
- Название:Русский национализм. Семнадцать ответов
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Константин Крылов - Русский национализм. Семнадцать ответов краткое содержание
Национализм – слово ругательное. Всех нас в СССР воспитывали интернационалистами, учили уважать другие народы и беречь их самобытность. И к слову «националист» у нас негативное отношение. У этнических русских, живущих, например, на Украине этот термин вызывает неприятие.
По-русски «националист» означает «народник». Раньше в среде русского народа национализма не было. А теперь он появился в разных формах. И чем больше мы чувствуем притеснение родного языка, унижение своего народа и других проявлений по отношению к нам украинского, казахского или иного национализма, тем больше сами становимся националистами. Это естественная реакция.
Что же такое русский национализм в его нынешнем проявлении? На эту тему существует целый букет мнений. Предлагаем вам наиболее адекватное объяснение писателя и общественного деятеля Константина Крылова (литературный псевдоним Михаил Харитонов).
Хотелось бы, чтобы вы внимательно проанализировали эту статью, а не просто скатились на обывательскую позицию "наш национализм нам роднее иных".
Русский национализм. Семнадцать ответов - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Чтобы не ходить далеко за примерами. Лично я — постоянный участник Русского Клуба, заседания которого охотно посещают и другие деятели русского движения. Я поддерживал инициативы Клуба и принимал участие в их обсуждении и разработке. Я считаю эту деятельность полезной и конструктивной.
Инициативы КПРФ вызвали в среде националистов интерес и бурную дискуссию. Штыки же были выставлены в основном ортодоксальными коммунистами, которые поспешили заклеймить Зюганова за «отход от идей интернационализма» и т.п.
Разумеется, все это отнюдь не исключает критического обсуждения этих инициатив, устного и письменного. Но вообще русские националисты крайне позитивно относятся к любым инициативам «системных» партий, когда они делают шаги в правильном, с нашей точки зрения, направлении.
А вот наши уважаемые оппоненты и впрямь встречают в штыки инициативы националистов, их шаги навстречу. Опять же вспоминается характерный эпизод: недавно наш соратник из ДПНИ пришел на «молодогвардейский» митинг против миграции — там на него напали охранники только за то, что он поддержал некоторые идеи выступающих от имени своей организации… Они хотят видеть только себя и слышать только себя.
Небольшой постскриптум. Когда я уже заканчивал этот текст, произошло варварское избиение (фактически — попытка убийства) Александра Белова, лидера ДПНИ. Мы не знаем, кто это сделал, хотя предположения довольно очевидны. Но характерно, что «системные силы» не выразили сочувствие и не осудили нападавших. Скорее всего, им даже не пришло в голову, что это следовало бы сделать: ведь русские националисты, по их мнению, находятся, как выразился один политик, «за пределами политического поля» — то есть с ними можно обращаться как угодно. Такое отношение трудно забыть и трудно простить.
8. Почему русские националисты постоянно ссорятся и не могут создать единого националистического движения?
Русское национальное движение выделилось из общепротестного «патриотического» движения только в середине нулевых. До того русский национализм в чистом виде практически не встречался.
В восьмидесятые и девяностые годы то, что сейчас считают «ранним русским национализмом», было смесью сентиментального народничества в духе «писателей-деревенщиков», православного фундаментализма, конспирологии (отечественной и западной), острой ностальгии по СССР, культа сильного государства, разного рода мифов и общего недовольства существующим положением вещей. Люди тогда верили в самые странные вещи и не понимали, что происходит в реальности. Когда же муть в головах начала помаленьку оседать, ее принялись усердно взбивать — в чем преуспел, например, Жириновский (роль ЛДПР в политической жизни девяностых вообще невозможно переоценить).
Тем не менее, постепенно «общепротестная», «красно-коричнево-бело-не-пойми-какая» идеология все же разложилась на фракции. Это породило целый спектр «идеологий через черточку», где слово «национализм» играло роль своего рода приставки, а дальше шло главное: «национал-большевизм», «национал-монархизм», «национал-империализм», «национал-анархизм», «национал-технократия» e tutti frutti.
У всех этих идеологических конструкций было одно общее, оно же и разъединяющее: второе слово. «Национализм» в них всегда был подчиненным моментом, средством. Целью же была «монархия», «истинный социализм», какая-нибудь «империя», или, наоборот, «революция» («духовная» или социальная), в общем — что-то такое, чему русский национализм должен послужить в качестве топлива. И уж конечно, национал-анархист не может не ссориться с национал-монархистом: ведь каждый из них рассчитывает на один и тот же ресурс (то есть на русский народ), но собирается использовать его для совершенно различных проектов. Неудивительно, что вся эта публика постоянно конфликтовала между собой, а все усилия по объединению на какой-то общей платформе терпели крах. Достаточно было прийти в любое собрание националистов и громко сказать — «Распутин был святым!» (или «Сталин был людоедом!»), чтобы все присутствующие тут же, бросив прочие дела, принялись бы ожесточенно препираться по этому поводу.
На все это накладывались обычные беды маргинальных движений: мелкие амбиции лидеров, организационная беспомощность, банальная бедность.
Настоящий национализм начинается там, где «второе слово» перестает быть главным. Русский народ не является средством для чего бы то ни было — Государства, Империи, Космической Экспансии, Белой Расовой Солидарности, Социальной Справедливости, Исторической Миссии и т.п. Все «великие проекты» имеют смысл и ценность ровно настолько, насколько они полезны русской нации. С осознания этой простой мысли — русские нужны сами себе, а не как ресурс или топливо для чего-то внешнего, сколь бы привлекательным оно ни было, — и началось русское движение в подлинном смысле слова.
О перспективах. Я не думаю, что русское движение придет (или хотя бы должно стремиться) к «единству», если под ним понимать единую организацию, «руку миллионнопалую», управляемую каким-нибудь «харизматическим вождем». Нет, я не исключаю подобной перспективы, но считаю ее реализацию маловероятной. На наших глазах складывается иная система — а именно, сеть русских организаций, тесно координирующих свою деятельность, связанных совместными проектами, перекрестным членством, личными контактами, и, конечно, общей целью — созданием русской нации и строительством русского национального государства.
Уже сейчас мы видим, что русские организации, которые стоят на позициях последовательного национализма, умеют договариваться между собой, невзирая на идеологические симпатии и антипатии. Это, конечно, не сняло всех противоречий и никогда их не снимет. Тем не менее, принятие чистого национализма за основу делает возможным конструктивный диалог — как друг с другом, так и с иными политическими силами.
9. Как именно русские националисты намерены решать вопрос исторического примирения поколений, учитывая наличие как красного, так и белого дискурсов в националистическом движении и непримиримые разногласия между ними?
В настоящий момент и «красный», и «белый» дискурсы — это прежде всего дискурсы. То есть: агрессивные риторические конструкции, предназначенные, прежде всего, для стимуляции определенных чувств. Грубо говоря, это поводы для ругани между людьми, любящими ругаться по разным поводам, обвиняя друг друга в грехах и преступлениях предков (идейных и реальных), призывая друг друга к покаянию и одновременно понося друг друга последними словами. Все это чем дальше, тем больше напоминает борьбу нанайских мальчиков.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: