Андрей Курпатов - Деньги большого города с доктором Курпатовым

Вот у меня берут десятки интервью. И я могу сказать, что три из них хорошие, а восемь — пустые и бестолковые. Но это очень сложноизмеряемые вещи. А внутри самой индустрии у нас этого контроля нет.

Или вот необыкновенно популярный модный журналист пишет обо мне статью, она выходит в очень престижном издании. Причем статья талантливая, умная — смерть! Расцеловать. Он правда очень хороший писатель! Но он же о человеке пишет… И вот я читаю в этой статье, что, мол, хороший я доктор, всем замечателен, только в книжках пишу про одну вегетососудистую дистонию (это ладно, я действительно часто ее упоминаю, но, надо признать, не только об этом мои книги), а также веду психотерапевтические консультации по телефону за какую-то там сумму. И причем пишет об этом с гадливостью, я бы так сказал.

Разумеется, никаких платных консультаций по телефону я не веду, не вел и вести не буду. Но на тот момент у меня взломали сайт и какие-то… не знаю, как их назвать, разместили там информацию об этих телефонных консультациях от моего имени — мол, переводите деньги, я — "доктор Курпатов" — вам позвоню, утром деньги, а вечером стулья, и так далее. Причем все так грубо, косо и рассчитано на наивность небесную.

В общем, взлом, дезинформация и мошенничество. А журналист печатает это как новость! И еще меня характеризует, исходя из этой новости… Я потом с ним познакомился, причем очень приятная была встреча и все такое. Он тут же повинился — мол, не знал, извините… Ну слушай, у тебя есть книга, в книге — телефон Клиники доктора Курпатова, позвони, а? Спроси — ведет или не ведет доктор такие консультации? Но нет, зачем? Напишем сразу, не проверив! А какая разница, что этому доктору люди верят, что им это — как тряпкой по мордасам? Наплевать на это. Напишу, и супер-супер!

Теперь ты понимаешь, почему я говорю — не "талантливый журналист", а "талантливый писатель"? Потому что журналист должен был проверить ту информацию, которую публикует…

Меня этот пример поразил. Это не профессионально настолько, что даже не поддается оценке. Одна из первых заповедей уважающего себя журналиста: проверить информацию, прежде чем использовать ее в своем материале. А уж писать о человеке, не пообщавшись с ним… Без комментариев.

— Во всем мире есть профессиональные ассоциации психотерапевтов разных направлений. И эти ассоциации декларируют, какие методы терапии используют представители данного направления, какие недуги они лечат. Они берут на себя ответственность за возникновение неприятных казусных ситуаций. Я, входя в ассоциацию, подписываю некий пакт: я принимаю правила игры, а меня будут защищать. Все довольны. Всем всё удобно.

Почему люди хотят прийти к Курпатову? Потому что остальные специалисты непонятно чем занимаются, и обращаться к ним просто страшно. А психотерапевты (большинство) бравируют тем, что у них какие-то особые, оригинальные методики. Но это говорит не о таланте, а о незрелости. Интеллектуальный труд без внутренней культуры организации этого дела — это ерунда получается. Недостаточно быть умным, надо еще и о людях подумать.

Так что наличие большого заработка в интеллектуальной профессии — это в целом может вызывать вопросы. Мало профессионалов, да мы и не понимаем — что такое профессионалы. Вот и вопрос — откуда деньги? И в этих условиях зарабатывать интеллектуальным трудом — это…

— Подвиг? — подсказываю я.

— В общем-то да.

Я решила, что на этой оптимистичной ноте можно закончить разговор. Герои мы, чего уж там. И стесняться этого не следует.

А пару дней назад встретилась с давним знакомым. У меня с Артемом, как у Светы с однокурсниками: редкие встречи с преуспевающим топ-менеджером превращаются в те самые отчеты о достигнутом. Разумеется, мне кажется, что первым начинает "выпендриваться" он. Вот и в этот раз Артем завел разговор о том, что присматривает себе квартирку в Испании: "Очень уж красивый город — Барселона, часто летаю туда на выходные".

Я взяла себя в руки. Ни слова о деньгах. Никакого хвастовства. "А у меня все выходные заняты. Пишу с психотерапевтом Андреем Курпатовым книгу… Да, с тем самым… Да, уже вторую — первая разошлась большим тиражом".

"Деньги — это чеканная свобода".

Мне кажется, что этой фразой Федор Михайлович ответил на вопрос о комплексах, связанных с деньгами. Он так ответил на этот вопрос самому себе, и так, вероятно, следует отвечать на него нам, если мы хотим покончить с собственными "денежными" заморочками.

Мы мало об этом знаем, у нас же неприлично говорить про деньги. О деньгах в жизни Достоевского рассказывают нам западные исследователи — "для них-то ничего святого нет!" Правда, говорят с уважением, но все одно — подлецы, это понятно. А у нас эдакий романтизм, знаете ли… Если послушать россиян, то складывается впечатление, что "великие люди" ни проблем с желудком никогда не испытывали, ни в деньгах никогда не нуждались — питались воздухом, видимо, а костюмы у них где-то на специальных деревьях росли, и те их снимали как яблоки с яблони — по мере надобности. Но это же чушь…

Впрочем, может быть, как раз от этого романтизма мы считаем, что труд писателя, ученого, художника может не оплачиваться?

Федор Михайлович Достоевский — первый коммерческий или, если угодно, профессиональный писатель в России. То есть первый писатель в России, который отважился жить только за счет своих авторских гонораров — ни поместий, ни приисков своих, как у Толстого, Тургенева да Некрасова, у него не было. И надо было зарабатывать. Сейчас как-то странно даже представить, что такое вообще могло быть, но Федор Михайлович искренне сокрушался: "Умел бы я писать, как Тургенев! Ему по четыреста рублей за лист дают, а мне — двести".

Всю жизнь Достоевский писал, чтобы заработать на жизнь. Это буквально, даже если не рассматривать всю эту ужасную эпопею, связанную с казино (он же мечтал разбогатеть на казино, "схемы" разрабатывал и так далее). Федор Михайлович писал фельетоны, переводил для заработка Бальзака… А все эти сюжеты его романов! "Преступление и наказание" — оно же задумывалось как коммерчески успешный детектив: убийство, расследование — разоблачат или не разоблачат?

…Уже очень скоро хоронить его выйдет чуть ли не весь Петербург. А сейчас Федор Михайлович сидит в тишине своего кабинета, который служит ему и столовой, и спальней. Сидит великий русский писатель и высчитывает на листке бумаги количество своих потенциальных читателей — с учетом уровня образования российского народонаселения, его читательской активности и покупательной способности. Результаты расчетов неутешительны…