Алексей Павлов - Западный ветер или идти под солнцем по Земле

Слежку за машиной Алексей почувствовал сразу, а вскоре увидел. Начали гонять по Киеву, договариваясь как быть. Решили проехать несколько раз по одним и тем же местам, и резко высадить Алексея в районе квартиры. Понять кто за кем следит и охотится, было уже трудно. Это совершенно особенное, отвратительное чувство – быть на нелегальном положении и стремиться уйти от погони. Спокойная жизнь после этого представляется как величайшее благо.

Мрачноватая улица под названием Китайская, типовой кирпичный дом, ключ от квартиры человека, которого и фамилии-то не знаешь, ночь. Квартира, к счастью, по-прежнему пустовала. Алексей тихо как мышь улёгся спать, и рано утром опять топтал тротуары Киева. На просторном Крещатике – торговые ряды, гадалки и гадатели. Семён говорил про одного, что все рекомендуют – не врёт. Ну, и нашёл его. Дождался очереди, протянул ладони. Десять лет спустя Алексей попросил найти этого человека. Оказывается, он занимается хиромантией серьёзно, у него высшее образование, большая картотека ладоней отовсюду, где их можно достать, с приложенными к ним биографиями. Выглядел же он обычно, не отличаясь в торговом ряду ни от кого.

Предупредив, что не говорит, сколько человеку жить, дядька осмотрел ладони и серьёзно сказал:

- Молодой человек, отнеситесь, пожалуйста, серьёзно к тому, что я скажу. Вам грозит тюрьма. Но это не фатальное событие, его можно избежать, нужно быть только осторожным и внимательным.

- В связи с чем?

- Трудно сказать точно. Большие деньги, может быть акции. Будьте, пожалуйста, внимательны относительно всего, что касается денег. Далее, Вы избежали смертельной опасности и покинете родину, а вернётесь перед смертью. Тут хиромант поднял ясный взгляд и спросил: «Вы уже покинули родину?» Ответа, впрочем, не ждал. «За границей Вас ждёт известность в области искусства и богатство». С некоторым сомнением он оглядел Алексея, снова посмотрел на ладони, и, преодолевая визуальное впечатление, подтвердил: «Ну, да, богатство. Но получите Вы его когда потеряете… нет, этого я говорить не буду».

- А Вы могли бы сказать, - спросил Алексей, уже не воспринимая дядьку всерьёз, так как к искусству был не причастен, - не могли бы Вы сказать, когда грозит тюрьма.

- Между тридцати семью и сорока годами. Если Вы благополучно переживете это время, считайте, что опасность миновала.

- Так я уже пережил.

- Да? Тогда всё в порядке! – обрадовался дядька. – Сколько же Вам тогда лет?

Вот он, тренинг.

В тот же день пришла долгожданная весть: прилетает Володя. Встретились в аэропорту. «Вот твой паспорт», - Володя протянул Алексею книжечку с украинским гербом на обложке. Ёлки зеленые, теперь Алексей зовется каким-то Алексеем Стеценко.

- И это что, настоящий или с переклеенным фото?

- Такой человек существует, но вместо его фотографии не переклеена, а вклеена твоя.

Фотография выглядела совершенно неестественно. С помощью компьютера уголовную рожу одели в костюм и галстук, на теперешнего Алексея совсем похоже не было.

- Не волнуйся, - сказал Володя, засовывая паспорт в нагрудный карман рубашки Алексея, - зато ты теперь человек. Это даже лучше, чем российский, безопаснее, а то на границе могут быть проблемы. В международном розыске тебя пока нет, но кто знает, когда подадут.

- Пожалуй, да, но с моим московским выговором за украинца сойти сложно. Украинцы на границе и задержат.

- Теперь спешить некуда. Поедем в Ужгород, там друзья, а у них знакомые на переходе в Словакию. А лучше, конечно, с этим паспортом дождаться российского и действовать по ситуации.

- Как же дождаться российского, если я в розыске?

- Вопрос времени и денег. Вадим платит.

Вадим – это не кто иной, как человек с Бермуд.

- Хорошо, увидим. Так что, в путь?

- Да, поехали. Машина здесь, ждёт.

Вот это дело. Наконец-то.

«Дорога, дорога, дорога, меня успокой хоть немного», - вспомнились слова песни.

Чудодейственное, целительное свойство имеет дорога. Быстро остался позади опостылевший Киев, умчалась тревога. Путь Володя выбрал не самый короткий, зато живописный, кругом леса, горы, долины. Постов нет, только на въезде в Ужгород остановил военный патруль, попросили открыть багажник, тем дело и кончилось. Ужгород Алексею не понравился – маленький, как Ахтырка, все как на ладони. Володины знакомые оказались посерьёзнее киевских, с бизнесом, с деньгами, связями. Это успокоило, но паспорт всё же был ни к чёрту, чем дольше Алексей его разглядывал, тем больше сомневался в фотографии с размытыми контурами – явно переснята с другого отпечатка, и костюм как бы сам по себе. Нет, нельзя. Только с гарантией знакомых на переходе. Ребята разместили Алексея в квартире и разбежались по делам. А между тем, беспокойство стало нарастать и усиливаться. Сколько ни просил Алексей не оставлять его одного – бесполезно – ребята пожимали плечами: чего бояться, их все тут знают, да и через пару часов они вернуться. Но не прошло и часа, как судьба постучалась в двери. Несколько длинных настойчивых звонков свидетельствовали о том, что это не друзья. Что оставалось делать? Не открывать – значит дождаться прихода хозяев и подробной ментовской проверки, а это конец. Алексей быстро разделся догола, обернул бёдра полотенцем и пошёл открывать. Два украинских мента за дверью уже беседовали с соседями, а дверь немедленно заблокировали, чтобы не захлопнул. Дело принимало паршивый оборот. «Вы здесь живёте?» - последовал вопрос. Вот оно и приехало. Конечно, Алексей слегка насобачился в украинском акценте, но эти ребята говорили нарочито на чистом украинском, так что и понять было трудно. На несколько длинных вопросов Алексей ответил кивками - да, нет, понимая смысл только по интонации. Выход был только один – ввести мужиков в смущение, поэтому Алексей нарочито молчал, типа ожидая, когда у людей проснётся совесть – всё-таки голый человек средь бела дня должен иметь причины, чтоб быть в таком виде. Но печальней всего, что Алексей оказался не способен ответить, кто живёт в этой квартире, пожав плечами в ответ на вопрос. Менты всполошились, и вот уже ударил в колокол первый набат, а рука стража порядка потянулась к наручникам. «Кто живет в этой квартире?» - спросил второй мент соседа, выглядывавшего из дверей. «Не знаю» - ответил тот. Мент задумался и потребовал у Алексея паспорт. Павлов молча, с полным параличом в груди, повернулся и ушёл в комнаты. Менты дёрнулись за ним, но он деликатно закрыл дверь в прихожей – нечего мол вторгаться в частную жизнь. Вернувшись, молча подал злосчастный паспорт в совершенной уверенности, что теперь – воронок, ментовка, проверка, экстрадиция, Бутырка. Но ментов паспорт устроил. «Откуда Вы?» - прозвучал вопрос. «Да с Киева!» - в этот ответ Алексей вложил максимум украинской, на его взгляд совершенно нелепой интонации. Менты обрадовались – наконец-то заговорил, уверенно захлопнули паспорт, вручили Павлову и не попрощавшись пошли вниз по лестнице. Не стал прощаться и Алексей. Тут не то что слова – междометия было достаточно, чтобы понять, что обладатель нового загранпаспорта не украинец.