Арсен Мартиросян - Трагедия 1941 года

Не меньшее «умиление» вызывает и «шапка» якобы документа — «ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ НАРОДНОГО КОМИССАРА — ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР» — и подпись под этим якобы документом: «Первый заместитель народного комиссара Внутренних дел СССР (Меркулов)». Никогда и ни при каких обстоятельствах в годы войны такие документы в адрес Сталина из НКВД СССР не направлялись! Тем более не направлялись на официальных бланках информационные сообщения разведки. Это вообще не было принято в переписке между органами госбезопасности, особенно разведки, и Инстанцией СССР, то есть Политбюро и прежде всего Сталиным. Подобная «шапка» в этом, с позволения сказать, «документе» — одно из наиболее убойных свидетельств того, что перед нами фальшивка. Нет ни одного признака даже минимального соответствия бланкированным документам той поры. В качестве основного признака соответствия должно было бы быть следующее: все атрибуты отправителя должны были быть типографски отпечатаны в левом верхнем углу листа, за исключением конкретной даты и №.

Испокон веку в СССР был принят только один порядок направления информации разведки в Инстанцию: на чистом листе белой бумаги формата А-4 указывалась вся ограничительная атрибутика, адресат, содержание и подпись руководителя органов госбезопасности (разведки), а также дата с регистрационным номером (обычно указывались в левом нижнем углу последнего листа документа). В тех случаях, когда в период войны должны были быть направлены информационные сообщения разведки для указанного выше адреса, то есть в «ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ СССР т. СТАЛИНУ, т. МОЛОТОВУ, т. БЕРИЯ», то они подписывались начальником разведки НКВД П. М. Фитиным, формулировка должности которого, вплоть до очередного разделения на НКВД и НКГБ в 1943 г., выглядела так: «Начальник разведуправления НКВД col1_1», либо «Начальник разведывательного управления НКВД Союза ССР (Фитин)». При подписи Фитина адресат документа выглядел следующим образом: «ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ СССР (иногда СОЮЗА ССР) т. СТАЛИНУ, т. МОЛОТОВУ, т. БЕРИЯ», а чуть ниже — «НКВД СССР — МЕРКУЛОВУ». Именно Фитин, как руководитель разведки, подписывал большинство сообщений разведки НКВД СССР в адрес Сталина, как председателя ГКО. Да, в общем-то, у Сталина в годы войны и не было другого адреса, кроме как «ГКО, Сталину». Подчёркиваю, что именно Фитин подписывал большинство сообщений разведки, в том числе и по особо важным вопросам.

Именно с этим связан добавочный адресат «НКВД СССР — т. МЕРКУЛОВУ», за которым кроется одна тонкость: Меркулов информировался параллельно как первый заместитель наркома и только. В тех же случаях, когда информация была особо важной, то сообщения подписывал лично Л. П. Берия, формулировка должности которого для подписи выглядела так: «„Народный комиссар“ внутренних дел СССР»или «Народный комиссар „внутренних дел Союза С. С. Р.“». Если бы то, что, к глубокому сожалению, оказалось принято за чистую монету, и впрямь имело бы место, то документ должен был бы быть подписан в соответствии с вышеуказанными устойчиво действовавшими тогда правилами и уж тем более не выглядела бы нелепой формулировка должности Меркулова «Первый заместитель народного комиссара Внутренних дел СССР».

Однако даже совокупность вышеприведенных тонкостей явно померкнет на фоне наиболее убойного документального аргумента, который даже в одиночку полностью и безоговорочно разоблачает эту гнусную фальшивку. Сравните с образцами почерка и подписи Меркулова, чтобы представить динамику возможной трансформации подписи, что, как известно, имеет место в жизни с возрастом человека. Сравните подписи Меркулова на фальшивке и на официальном документе НКГБ СССР. Как видите, подписи Всеволода Николаевича Меркулова за 1938 и 1941 гг. — одинаковы. За три года она не подверглась какой-либо трансформации. Несмотря даже на резкое изменение положения Меркулова — в 1938 г. он был зав. отделом ЦК КП Грузии, а в 1941 г. уже нарком госбезопасности СССР. Соответственно и без подсказок должно быть понятно, что едва ли она хоть как-то изменилась к 27 февраля 1942 г.! Именно поэтому-то и был приведен образец его подлинной подписи, стоящей под Директивой № 136/6171 от 24 июня 1941 г.(Директива НКГБ СССР Наркоматам госбезопасности республик, Управлениям госбезопасности краев и областей приграничной полосы о задачах, стоящих перед органами государственной безопасности в условиях военного времени), подлинник которой хранится в ЦА ФСБ.Ф. 12 ос. Оп. 3. Д. 4. Л. 241–242, 252–254.Подчеркиваю, что приведенная выше подпись В. Н. Меркулова взята непосредственно с подлинника директивы, с которой возглавляемые им органы госбезопасности вступили в войну, — при публикации этого документа ЦА ФСБ прямо оговорил его подлинность!

Образцы почерка и подписи за 1938 г. взяты из личного письма В. Н. Меркулова на имя Л. П. Берия. Документ был приведён на 123-й странице книги А. Сухомлинова «Кто Вы, Лаврентий Берия?» (М., 2003). Все это дает целостное представление о почерке В. Н. Меркулова, что предоставляет возможность лишний раз убедиться в том, что на использованном В. В. Карповым якобы документе приведена сфальсифицированная подпись Меркулова!

Образцы почерка настоящего Меркулова

Наконец, о второй части сути фальшивки. Мало того что фальсификаторы, а вместе с ними и Карпов, продемонстрировали вызывающее оторопь пренебрежение к необходимости знания не только истории вообще, но и ее деталей и нюансов. Ко всему прочему они ещё и умудрились довести дело до того, что при утверждении, что «Сталин не предал своих евреев», по сути дела, «солидаризировали» Сталина с гнусной нацистской затеей по «окончательному решению еврейского вопроса в Европе»!В результате, несмотря на все свои реверансы в адрес Сталина и его СССР, Карпов попросту подставил СССР и Сталина не только под обвинения в ярой юдофобии, чего у него не было и в помине. Одновременно он подставил и Сталина, и СССР под угрозу обвинения чуть ли не в практическом содействии нацистским преступлениям! Ну, так и в самом-то деле, надо же хоть чуточку осторожнее и внимательней быть с Историей: «сюрпризы», которые она может преподнести, — непредсказуемы! Ведь за месяц до начавшихся «переговоров между советскими и германскими разведчиками в г. Мценске», то есть 20 января 1942 г., прошла хорошо известная по истории Второй мировой войны, но печально «знаменитая» Ванзейская конференция, на которой и был принят план уничтожения евреев в Европе. Обратите внимание на то обстоятельство, что и в этом случае также очень коварно обыгрывается временной фактор: 20 января 1942 г. Ванзейская конференция, а 19 февраля 1942 г. — якобы предложения Сталина германскому командованию, о «совместной борьбе с мировым еврейством». Тут дело в следующем. В момент, когда стряпалась эта фальшивка, а происходило это явно в 1998–1999 гг., уже было известно, что СССР еще в начале 1942 г. точно знал о Ванзейской конференции и её бесчеловечных решениях — это были материалы британской разведки, которые по каналам «кембриджской пятёрки» попали в Москву.