Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6292 ( № 37 2010)

Перед тем как почистить зубы, помыть ноги и лечь спать, я выглянул в окно. В неярком свете фонаря я увидел маленького Ангела. Прежде чем улететь к себе на небо, он махнул мне крылышками. Странно, но он мне кого-то напомнил. Может быть, это родственник Бори Чёрствого? Если точно узнаю, то обязательно вам скажу. Спокойной ночи!

1. P.S.Ну надо же! Пока я спал, у Малич сын родился.

2. P.S.Вот башка дырявая!

Совсем забыл рассказать последнюю новость: тут к нам во двор два дяденьки с фотиками заявились. Я таких ещё не видел. (Конечно, фотиков, а не дяденек.) Наверное, сразу в 3D снимают. И говорят дяденьки, конечно, а не фотики: «Мы, дети, вас сейчас сфотографируем и на выставку пошлём». Что тут началось! Дашка к ним на шаре подкатила. «Меня, чур, первую!» – кричит. Колян под кольцом засуетился: «И меня!» В общем, шум, гам. Фрося мычит. У Казанских на лоджии собаки лают, кошки орут, петух нечеловеческим голосом кукарекает. И тут Робя из кустов выскакивает. «Как фамилия ваша? – кричит. – А не то МЧС вызову!» Дяденьки визитки свои достали и ему показывают: Калазняков и Желемкаров. «Не, не так, вспомнил: Железняков и Каламкаров».

Теперь я и все дети нашего двора, включая Тишинских, которых толком никто и не видел, ждут фоток и выставки.

3. P.S.А теперь я вам открою один очень большой секрет: я тоже занимаюсь фотками.

4. P.S.Я и все остальные, Государственный музей-заповедник «Царицыно», а также Фонд поддержки искусств «Арт-Линия», приглашаем вас на выставку «Дети нашего двора». Скульптура. Живопись. Фотография.

Выставка открыта в залах Большого дворца с 16.10.2010 г. по 23.01.2011 г.

Время работы:

СР – ПТ 11.00–18.00

СБ 11.00–21.00

ВС 11.00–19.00

ПН–ВТ выходные

Москва, ул. Дольская, д. 1. Проезд до ст. метро «Царицыно», «Орехово».

Телефон для справок: 8(499)725 7287. www. tsaritsyno. net

Искренне Ваш, А. Бычок (А чо вы тут делаете?)

Записала Алиса ДАНШОХ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Они сражались за Родину

Не пришёл дед с фронта

ПАМЯТЬ

Часто вспоминаю апрельский день 1965 года. Я служил тогда в армии, и меня, как всех других офицеров части, направили в трудовые коллективы – побеседовать о нашей Победе. В рабочем цехе ткацкой фабрики во время обеденного перерыва за общий длинный стол сели пожилые женщины, достали какую-то скромную снедь, бутылки молока, хлеб… Рассказывать им о Сталинградской и Курской битвах, о 10 сталинских ударах? Не хватило духа. И я сказал: давайте вспомним, что вы делали в день Победы 1945 года. Вдруг они перестали есть. Сначала одна, а потом все остальные стали плакать. Горько, не сдерживая слез, рыдать… Такой вот была их память о Победе.

Вспомнил я этих женщин, и когда мой друг Анатолий Алексеев рассказал историю своего деда, который погиб в бою 1 мая 1945 года, не дожив до Великой Победы всего одну неделю…

Внуки и правнуки тех, кто погиб в последние месяцы Великой Отечественной на полях Европы, в большинстве своём давно свыклись с мыслью, что никогда не узнать им, где похоронены их деды и прадеды, никогда не прийти к их далёким могилам. Конечно, много есть на то причин… Но ведь полегло-то наших солдат и офицеров только в одной Чехии, не самой тяжкой по числу наших потерь стране, десятки тысяч человек.

Но смирились с забвением не все. Четыре раза ездил в чешский город Брно и его окрестности Анатолий Алексеев. Немало положил сил и средств, но нашёл могилу своего деда. Побывал на поле боя, где он погиб смертью храбрых, отражая вместе с однополчанами яростную эсэсовскую атаку. И поставил он на том поле деду и его боевым товарищам памятник.

Деда его звали Мартынов Максим Никанорович, 1902 года рождения, рядовой стрелок пехоты, ушёл на фронт 12 августа 1941 го­да, был контужен в 1942-м, ранен 22 декабря 1944-го, числился пропавшим без вести…

Был Максим Никанорович, по воспоминаниям односельчан, мощным и сильным, человеком добрейшей души, с большим чувством юмора, с любовью к народной песне. Из старейшего на Ставрополье села – Сухая Буйвола, которое было построено вольными казаками и беглыми крестьянами во времена Екатерины Великой. Земля здесь красивая и плодородная, семьи многодетные и дружные.

В августе 1941-го прискакал на поле вестовой, подозвал Максима Никаноровича, он был в колхозе бригадиром, вручил повестку…

Погиб солдат на чужой земле, и семья не знала, где его могила. Запомнилось из похоронки только название места его гибели – «Охоз, в Чехословакии». Его редкие письма не сохранились, осталась одна фотография, где он снят с товарищем. Этот снимок Максим Никанорович прислал с фронта.

На запросы в Центральный архив Министерства обороны СССР ответа не пришло. Но сами селяне, как во многих местах нашей необъятной Родины, в центре села поставили памятник воинам-односельчанам, погибшим на войне. Ведь из ушедших на фронт 1210 мужчин 740 не вернулись. Высечено на памятнике среди других имён и имя Максима Никаноровича Мартынова…

И вот внук его, Анатолий Алексеев, решил могилу деда найти. Обращался во все мыслимые инстанции. В сентябре 2007 года получил результат поисков в архивных документах. Из них следовало, что рядовой Мартынов М.Н. 21 апреля 1945-го из госпиталя прибыл в запасную часть, а 28 апреля зачислен в 767-й стрелковый Сегедский полк 228-й стрелковой Вознесенской дивизии.

В полковом журнале боевых действий зафиксирована боевая обстановка тех дней.

«28.04.45 г. противник прочно удерживает прежний огневой рубеж, активен в живой силе. С направления села Охоз в 17.00 – контратака до 80 пехотинцев. По грейдеру от отметки 471 курсируют до просек четыре немецких танка, ведут огонь. Артиллерия противника вела методический огонь по боевым порядкам. Контратака отбита.

01.05.45 г. В 7.30 противник, поддержанный 3 танками и до 250 чел. пехоты, предпринял контратаку. Контратака отбита. Подразделения полка вели огневой бой с противником с ранее достигнутого рубежа. Взято в плен 9 солдат и офицеров противника. Наши потери:15 убито; 37 чел. ранено».

В этом бою и погиб 43-летний рядовой Максим Мартынов и был похоронен на кладбище села Охоз под Брно, что в 9 километрах от города.

Теперь Анатолий знал точное название села, где похоронен дед. И ещё у него была «Схема расположения братских могил», подписанная 8 мая 1945 года начштаба полка майором Лукиным.

Документация, надо сказать, тогда велась чётко. Ведь война требовала точного учёта не только боеприпасов, но и продаттестатов на каждый «живой штык», других видов довольствия, снятия с довольствия поимённо раненых и отправленных в госпиталь лиц и техники, попавших в графу «безвозвратные потери». Знаменитая фраза «Никто не забыт» не на пустом месте родилась.