Елена Чудинова - МЕЧЕТЬ ВАСИЛИЯ БЛАЖЕННОГО
- Название:МЕЧЕТЬ ВАСИЛИЯ БЛАЖЕННОГО
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Елена Чудинова - МЕЧЕТЬ ВАСИЛИЯ БЛАЖЕННОГО краткое содержание
По заглавию книги читатель уже успел понять, что автор и издатель поставили на сей раз задачей рассказать о проблеме исламской экспансии прежде всего применительно к России. Этим обусловлен и подбор статей, публиковавшихся в минувшие полтора года в газете «Наше время», в журнале «Профиль», на сайте «Эксперт online» и в журнале «Эксперт».
Не то, чтобы своя рубашка была ближе к телу, но все же трудно винить наше общество в том, что строительство мечети Василия Блаженного сегодня волнует его больше, нежели строительство мечети Парижской Богоматери. Поэтому разговор будет еще более острым и еще менее приятным, чем на страницах предыдущего сборника. Все, о чем идет речь, происходит рядом с нами. Многие маски уже сброшены, многие фигуры сегодняшней шахматной игры определились сегодня со своим местом на доске. Я стараюсь отследить тенденции латентного и открытого экстремизма — как в демаршах отдельных лиц, так и в деятельности различных организаций, стараюсь сложить все это в целостную картину.
Исламизация, конечно, не единственный вызов сегодняшнего дня. Вошли в сборник и другие новые мои новые статьи и очерки, прежде всего статьи о том, что так или иначе связывается с исламизацией в единый узел российских проблем. Это и проблема секуляризма — общество, пораженное им, не имеет внутренней силы противостоять натиску чужой религии. Это и проблема русской самоидентификации. Немало копий ломается о ней в сегодняшних словесных баталиях. Не мудрено — прожив семь десятков лет под коммунистическим гнетом, общество разрознено и растеряно. Коммунистическая идеология рухнула, демократическая слишком поизносилась — расползается по швам при попытке быть надетой на русские плечи. Сегодняшний день, вчерашний день — все неотчетливо, все размыто, все спорно. Даже в школьных учебниках сегодня не расставлены плюсы и минусы нашей Истории. Это тоже умаляет нашу жизнеспособность, ставит под вопрос завтрашний день великой страны, ее целостность. Я спорю с идеологическими перегибами — от нелепых до преступных, бытующих сейчас в купном пространстве общественной мысли. Пытаюсь ответить на вопрос: на что же мы можем опереться в сегодняшнем дне, чтобы сохранить себя. В какой мере мне это удается — судить читателю…
МЕЧЕТЬ ВАСИЛИЯ БЛАЖЕННОГО - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Ведь это не XVI век, это еще не растаявшее прошлое. Если предположить (в чем я позволю себе усомниться), что все нынешние мыловары — люди моложе тридцати, все равно оно еще легко реконструируется. Существуют, кроме того, и превосходные проекты вроде «Вспомним те годы», снят даже очень качественный отечественный аналог. Ведь, по сути, мыловары откровенно оскорбляют и жителей семидесятых и сегодняшнего своего зрителя, небрежно подсовывая ему «бабетты» и откровенно поплевывая на историческую психологию.
Такой, к примеру, эпизод. Молодая особа лежит в родильном доме. Сообщает соседке по палате, что муж ее бросил и «мы с дочкой ему не нужны». «Ничего, — сердобольно утешает ее соседка. — Зато партии нужны все». По степени идиотизма это напомнило американский фильм, где советские матросы-подводники в свободное время поют хором «Интернационал». Тоже, кстати, в семидесятые годы. Но от американцев чего и ждать, а наши могли б все-таки иметь какое-то представление о поздних брежневских временах. Да весь быт тогда преломлялся в призме политического анекдота. Ну где и когда еще известие о кончине главы государства повсеместно встречалось самозабвенным смехом? Не сожалением, не равнодушием, не ликованием — смехом?
Очередная подделка под семидесятые так убога, что как-то уже не обращаешь внимания на то, что половина персонажей «теряется» по дороге. (По законам жанра такое, конечно, недопустимо).
Но, может статься, всякий народ заслуживает своих сериалов? Каналы не устают сообщать о высоких рейтингах своей продукции. Но социологи давно уже отметили эфемерность подобных замеров. Включенный телевизор — еще не факт одобрения «мыла», поскольку он часто играет роль фона, цветозвукового пятна, живущего почти отдельной от хозяев телевизора жизнью. Опять же социологи свидетельствуют: представления телевизионного сообщества о том, что должно пользоваться у зрителя успехом, абсолютно фантастичны. Считается, например, аксиомой, будто откровенно эротические сцены рейтинг «мыла» чрезвычайно повышают. Чем эротичнее и откровеннее, тем лучше. На самом деле они только вызывают раздражение. Рядом с каждым недорослем, случайно присевшим перед телеэкраном (допустим, компьютер поломался) сидят совершенно неслучайные мама и бабушка, которые тут же схлопнут «гадость», чтобы «ребенок» не смотрел. Наша телеаудитория довольно консервативна. Пуще того, между телевидением и обществом давно уже зафиксирован скрытый конфликт. Но 42 ст. закона Российской федерации о СМИ утверждает, что реагировать на недовольство граждан телевидение не обязано. Вот оно и не реагирует.
Из того, что людям нравится иногда посмотреть вечером «мыло», отнюдь не вытекает, что оно должно непременно быть хозяйственным, самого дешевого сорта. Когда шли действительно добротные и сделанные с уважением к публике сериалы «Черный Ворон» или «Закон», их с удовольствием смотрели, обсуждали в блогах. Но основная масса сериалов ставится и прокручивается просто так — ни для кого. Мыловарам глубоко безразлична потребительская оценка их продукции.
«Не забудьте выключить телевизор!» Не стоило его и включать: даже когда тяжелая от простуды голова и неохота ничего делать.
Резинка жует город
Доводилось ли вам, сидя в кафе за красивым столиком, случайно дотронуться до испода столешницы? Если да, то в следующее мгновение вы с отвращением отдергивали руку и теряли аппетит: доска вся облеплена отвердевшими комочками, в которые чужая слюна и чужие зубы трудолюбиво превратили пластинки и подушечки жевательной резинки. (Собрался поесть — резинка мешает — выплюнул ее в ладонь, да и приклеил к столу, чтоб далеко не ходить). Ничто не липнет к мебели так крепко, как пережеванная резинка. Соскоблить ее начисто почти невозможно. Содержатели кафешек и ресторанчиков ничего с этим поделать не могут при всем желании — за всеми не уследишь. Надо думать, им своей мебели жаль, но не повесишь же над каждым столиком скрытую камеру.
Жевательная резинка — продукт, запрограммированный на акты вандализма. Она всегда наготове — то есть во рту. Среди тех, кто имеет привычку резинку жевать, очень немного людей, бросающих ее исключительно в урны. Плохо это сочетается — привычка пользоваться урнами и привычка к «чуингаму». В результате мегаполис облеплен обслюнявленной, неотдираемой дрянью.
У Джона Стейнбека есть маленький рассказ о мальчике, который в один прекрасный день обнаружил, что на самом деле резинка жует его. Помнится, что действие происходит в 60-х или 70-х гг. Там была любопытная подробность: писатель упоминает, что, когда семья жила в Париже, проблема резинки отменилась за отсутствием таковой. Вновь она возникла вместе с соотечественником, привезшим для исстрадавшихся детей изрядный запас. Напрашивается вывод, что еще в 70-х гг. прошлого века достать в Париже «жвачку» не было просто. Я впервые побывала в Париже в 90-х гг., и тогда уже она продавалась на каждом углу.
Быть может, изобретение жевательной резинки американцами и было культурным прогрессом. Ведь до нее они жевали табак. И плевались как верблюды, с тем только различием, что у верблюда слюна чище. Улицы и полы общественных учреждений были заплеваны самым отвратительным и устрашающим образом. Пишут, что это произвело большое впечатление на Чарльза Диккенса в его поездке по Соединенным штатам. Но для стран, в культуру городской жизни которых никогда не входила привычка непрестанного жевания чего бы то ни было, подсаживание на «жвачку», конечно, деградация.
Странно мне об этом писать, ведь жевательная резинка была своего рода валютой моего детства. Родители привозили нам ее из заграничных поездок: «настоящую» из США, «ненастоящую» — из Польши или Чехословакии. Ребенок, имеющий возможность угостить одноклассников «жвачкой», необыкновенно вырастал в общественном мнении. Ненадолго, правда. Рано или поздно резинка кончалась. От нее оставались фантики и картинки-вкладыши, которые также имели известную ценность. Они являлись объектом коллекционирования и обмена.
Потом вдруг, ни с того ни с сего, но думаю, что к Олимпиаде-80, отечественная легкая промышленность вдруг начала эту самую еще недавно столь порицаемую школьными учителями резинку выпускать. Оказалась наша жевательная резинка точь-в-точь как настоящая. Она была двух сортов — клубничная и мятная, в пластинках. Вкус тоже оказался вполне нормальный — соответственно клубничный и мятный. Жевалось, тянулось, надувалось — все, как положено. Казалось бы, я тогда уже выросла из возраста рачительного собирания «жвачек» с их фантиками, а все равно испытала какое-то странное разочарование. Ну и зачем она мне теперь нужна, если ее можно купить в каждом киоске? Неужто для того, чтобы просто жевать? Тоже мне, удовольствие.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: