Дмитрий Васильев - Фарцовщики. Как делались состояния. Исповедь людей «из тени»

Многие, очень многие из гостиничной обслуги, как мужчины, так и женщины, хвастались, что им известна биография или история несчастной любви, которая и довела такую красавицу до панели. Но по большей части это была ложь. На самом деле про этих девушек никто ничего не знал наверняка. Достоверной информации не было. Кроме одного непреложного факта – фарцовкой валютные проститутки не занимались. То есть не занимались совершенно. В качестве презента, помимо основной платы за «сеанс», они могли принять флакон хороших духов или галантерейный пустячок. Но чаще всего даже такие презенты тут же передаривались горничным или дежурной. Мадам предпочитали выбирать «прикид» и парфюм по собственному вкусу. Горничные злились на «бабочек» – от зависти, как легко догадаться, но подарки брали – не пропадать же добру.

Вот, к слову, «работала» в середине 70-х годов в ленинградской гостинице «Европейская» одна дама. Как ее звали на самом деле, никто из гостиничного персонала так и не узнал, поскольку откликалась она исключительно на прозвище – Стрекоза. Уже одним внешним видом Стрекоза действительно напоминала свой прототип. Узкое длинное тело венчала белокурая головка с холодным и надменным лицом, на котором выделялись огромные сине-серые глаза. Манеры у Стрекозы были буквально королевские, в тонкостях этикета она разбиралась так, как если бы выросла в Букингемском дворце. Кроме всего прочего, она в совершенстве говорила на шести языках (так утверждают очевидцы, это не моя фантазия, клянусь!) и не отказывала себе ни в одной прихоти, которую можно только было выполнить за деньги. К ее чести надо признать, что прихоти не заключались только в покупке шубки из песца. Нет, тут фантазии были посложнее: к примеру, купленная в …. э-э-э крупном ленинградском музее табакерка из перламутра и серебра, которой владела Екатерина II. В табакерке Стрекоза (по слухам) держала кокаин. Но о содержимом исторической ценности персонал «Европейской» мог только догадываться. О происхождении той же табакерки она обмолвилась, когда потрясенная горничная заметила на крышке вензель и робко поинтересовалась, что он означает. За два года работы Стрекоза не сказала ни с кем из них более двух слов. Служащие гостиницы Стрекозу за такие замашки ненавидели и за глаза иначе чем «гэбешной сукой» не называли. Зато при встрече льстиво улыбались и мели подолами, приседая в реверансах. В тех случаях, когда Стрекоза «работала с клиентом», она сдавала валюту в том же объеме, что и все остальные проститутки. Но почему-то персонал был уверен, что это была едва ли пятая часть… Всего Стрекоза появлялась в «Европейской» на протяжении двух лет (или около того), после чего без всяких объяснений в очередной раз просто не пришла на «работу». Кто была эта женщина? В чем состояли подлинные цели ее пребывания в роли валютной проститутки? Разве узнаешь теперь?

И только к середине 80-х годов в интуристовских гостиницах стал появляться тот тип интердевочки, который увидели зрители в одноименном фильме. Вот эти дамы уже и фарцовкой промышляли, и на валютном курсе пытались зарабатывать (хотя получалось редко), и шмотки у интуристов в качестве платы за «любовь» брали. Получается, что эти «леди» были не просто классом ниже своих предшественниц, но и напоминали их разве что способом зарабатывать себе на жизнь.

Я заметил, что несколько отвлекся от основной темы своего повествования, но вы уж извините меня: какой мужчина удержится от того, чтобы написать несколько теплых слов о красивых женщинах? Итак, продолжим.

Две эти группы просто необходимо поместить рядом. Официанты без барменов в интуристовских гостиницах – это все равно, что селедка без лука. Пресно и не соответствует правде жизни. Мне кажется, что перечислять официальные обязанности официантов и барменов не имеет ни малейшего смысла, и не только потому, что они и так понятны. Просто в советское время представители этих двух профессий занимались своими непосредственными обязанностями лишь изредка. Да и то если речь шла об иностранных посетителях ресторана. Официанты фарцевали, что называется, «и в хвост и в гриву». Что вообще-то само по себе странно. Хороших ресторанов даже в больших городах было очень мало, и большинство из них находилось как раз при интуристовских гостиницах, поэтому даже на одних чаевых можно было заработать неплохие деньги. Раз в десять больше, чем получал рядовой инженер, между прочим. Спрашивается, зачем нужно было так надрываться? А вот поди ж ты. Жажда наживы…

Узкой специализацией официантов в нелегком деле фарцовки считался обмен шмоток на икру и спиртное. Причем речь шла не об одной-двух единицах предмета обмена: бутылках или банках, к официантам обращались те иностранцы, которые хотели много «наварить» на контрабандных товарах. Так что счет шел чуть ли не на ящики и того и другого продукта. Официанты-фарцовщики иногда принимали в обмен на спиртное и икру валюту. Но делали это очень редко и обычно лишь как часть оплаты. Зато с удовольствием принимали в качестве платы дорогие вещи или обувь. Но не брезговали официанты и обменивать более мелкие партии товара – на более дешевые вещи, естественно. Частенько случалось так, что у гуляющего в ресторане иностранца банально заканчивались наличные деньги (пластиковых карточек тогда еще в помине не было), а выпить и закусить еще хотелось. Запал еще остался. Так почему бы не помочь дорогому гостю по линии интернационала? Валюту ведь ночью тоже в Союзе негде было обменять. Так что чего изволите: можете вещичками расплатиться, а можете и валюту сдать. По ночному курсу, разумеется, – более выгодному, официально-то валюта в СССР оценивалась гораздо ниже, чем на черном рынке. Где? А вот я вас сейчас провожу, пойдемте. И – к бармену. У него в ресторане тоже была узкая специализация – прием и обмен валюты.

Бармены вообще были личностями темными. Что, впрочем, неудивительно. Ведь валютные операции – это уже криминал, более того, совсем другого калибра, чем «невинная» фарцовка. Поэтому бармены в гостиничных ресторанах, как правило, были напрямую связаны не просто с уголовниками, а с самыми что ни на есть «серьезными» людьми в преступном мире. Как следствие, в глазах мельтешащих официантов бармены были окружены таинственным и грозным ореолом. Другой вопрос, что по факту бармены были простыми приемщиками валюты, у них обычно даже не скапливалось на руках крупных сумм, так как все полученные незаконным путем марки, франки, доллары и фунты они тут же отдавали «по цепочке» дальше, для чего в подсобку то и дело проникали еще более темные личности.

Однако валюта – валютой, а фарцевали и бармены. Правда, специализироваться они старались на каком-нибудь «понтовом» товаре – самых модных шмотках, пластинках и других нестандартных предметах роскоши. Что поделаешь, требовалось поддерживать престиж. Несмотря на то что бармены ходили под самой «крутой» статьей – за валютные махинации в СССР можно было получить даже «вышку», уголовных дел по валютным статьям, в которых фигурировали бы бармены, было мало, хотя признаюсь честно – точной статистики у меня нет, основываюсь я исключительно на информации, предоставленной мне людьми «из системы», с которыми я беседовал в процессе сбора материала для этой книги. Но думается мне, что информация верна – ведь сарафанное радио среди фарцовщиков работало качественнее, чем реальные радиоволны. Для получения такого рода сведений (кто и на чем «погорел») не были преградой даже тысячекилометровые расстояния между городами.