Лиля Гурьянова - Мертвая зона. Города-призраки: записки Сталкера

Однообразие продолжается недолго. Как только съезжаешь непосредственно с трассы (пусть и километра на два-три), все преображается. Пейзажист из меня, право слово, никакой, поэтому заранее прошу прощения. Всего много – и неба, и сопок, и солнца. Что касается деревьев, то я искренне был удивлен, так как до этого думал, что до таких размеров во всем мире могут дотягивать только секвойи. И вообще я почувствовал себя букашкой, вышедшей прогуляться в кустарник, – вокруг все такое огромное.

Едем молча, каждый задумался о том, что ждет его в конце пути. Забегая вперед, скажу: никто из нас не увидел того, к чему готовился и чего ожидал. Марику виделась таинственная ЗОНА, где даже физические законы действуют избирательно. Вадиму, побывавшему в горячих точках, грезился второй Грозный, только дочиста эвакуированный. А я …лично меня подвел снобизм. И это я осознал уже после того, как оказался на территории Кадыкчана. Но не будем опережать события. Пока мы все еще мелко дребезжим частями тела в такт разболтанным подвескам «козла». Едем по возможности молча. И не по причине угнетенного настроения, а руководствуясь соображениями здравого смысла и печального опыта. Пару раз я и мои спутники чуть не откусили себе языки – на грунтовой (почему-то непривычно темно-серой) дороге наши неопытные глаза совершенно не замечают ям и колдобин, а наш неунывающий Харон – Вася не дает себе труда предупреждать о них заранее.

Но вот начинаются первые странности. Они же – особенности зрительного восприятия непривычного ландшафта. Кажется, на километры вокруг – отлично просматривающаяся пустыня. Невозможно пропустить хоть сколько-нибудь заметный объект. А на поверку получилось как в комиксах, когда над головой героя красуется надпись: «БАЦ!!!» Вот так же над нашими головами внезапно нависли сопки. Вот именно нависли, и именно над головами, и именно внезапно. От неожиданности они показались нам очень высокими, и было совершенно непонятно, как мы могли их раньше не заметить. Пока мы отходили от каверз местной топографии, Вася, который до этого только посмеивался, слушая наши комментарии, оторвал конечность от баранки и указал промасленным пальцем куда-то по направлению к горизонту, сопроводив свой жест лаконичным комментарием: «Приехали». Мы дружно посмотрели вперед. Потом переглянулись. В глазах друг друга мы прочитали один и тот же вопрос – «КУДА???» Впереди по-прежнему простиралась пустынная равнина, окаймленная сопками. Ее однообразие нарушало лишь невразумительное строение размером с собачью будку. Понимая, какими тупыми «турыстами» мы должны показаться нашему водителю, я все же рискнул задать этот вопрос вслух.

«Ну, вы, блин, даете, – неоригинально выразил свое отношение к нашей наблюдательности Вася. – Станция Березай, кому надо – вылезай. В Кадыкчан приехали, куда хотели – туда доставил». Вопрос «Где Кадыкчан?» мы проглотили в последний момент. Потому что действительно – увидели.

Собачья будка на поверку оказалась действующим КПП. Кто, с какими целями и задачами расположил здесь это убогое строение с линялой железной палкой вместо шлагбаума, выходит за пределы моего понимания. И потом. Если бы вы только видели этих «дежурных»! Больше всего они похожи на не очень удачливых разбойников, поиздержавшихся сухопутных пиратов. Логики никакой – перед будкой мы даже не стали притормаживать, железяка без вопросов поползла вверх.

Возвращаясь к странностям. Именно на Колыме я в первый раз воочию убедился в том, что тезис «Земля – круглая» имеет под собой веские основания. Несколько раз у меня создавалось полное впечатление, что объекты словно вырастали из-под земли. Такой эффект (как мне потом объяснили бывалые люди) можно наблюдать на больших водных пространствах, где ничем не закрытая линия горизонта видимо изогнута. Огромные пространства Колымы создают подобный эффект, который значительно усиливается цветовым однообразием. Переходы от серого к бурому, а затем к черному не имеют четких границ, отчего все неровности оптически сглаживаются.

Скорее всего, в случае, когда мы дружно не заметили расположенный прямо у нас под носом город, имел место именно такой цветовой обман. Ну и еще выкрутасы подсознания. Ведь когда человек направляется в город, даже если и вымерший, то он подсознательно рассчитывает увидеть именно город с присущими ему атрибутами: светом, геометрическими формами и яркими красками. Ну если и не яркими, то хотя бы отличающимися от природных. А тут… Мало того что постройки совершенно сливались с ландшафтом по цвету, так еще и рукотворные формы блочных коробок, разрушенные суровыми погодными условиями и отсутствием ухода, потеряли привычные очертания.

По поводу моего снобизма. Являясь жителем шестимиллионного города (по последним подсчетам), я думал, что Кадыкчан всего лишь большой поселок, как ГОРОД я его мысленно не идентифицировал. Не ожидал, что покинутый населенный пункт покажется мне таким огромным. И дело не в количестве домов как таковых, а в том, что в Кадыкчане присутствовала вся полагающаяся городу инфраструктура . Кинотеатр, здание спорткомплекса с бассейном и ледовой ареной (!), прачечные, парикмахерские, ресторан – все, что ассоциируется именно с городом. Я грешным делом тут же представил себе покинутый населением Питер – пустые и гулкие площади, огромные коробки гипермаркетов на окраинах. Уф! Нельзя иметь такое богатое воображение – вредно для нервной системы.

Но пора вернуться в Кадыкчан. Для полноты впечатлений и, выражаясь местным языком, «глубокого бурения» местных достопримечательностей, я откалываюсь от группы и час-полтора брожу по улицам в совершенном одиночестве. Первое впечатление – город мимикрирует, пытается слиться с окружающим миром. Как будто постепенно растворяется: в сопках, в черно-серой земле, в чахлой бурой растительности. Надо сказать, первое впечатление не из приятных. Все вокруг кажется каким-то размытым, размазанным. Трудно перенести на бумагу испытанные чувства. Такое ощущение иногда возникает в сумерках с их неопределенностью контуров и отсутствием четких граней. Вот именно – сумерки. Посреди яркого солнечного дня, кажется, что ты неожиданно оказался в тумане. Мгновенно чудится, что похолодало. И так-то тепло не было…

Через некоторое (весьма непродолжительное) время я начинаю понимать, что город не мимикрирует, а его растворяют. И очень успешно. Та же чахлая растительность совершенно спокойно одерживает победу над камнем, а сопки явственно подпирают город круглыми боками, и начинаешь верить: расплющат рано или поздно. Вот тебе и торжество человеческой воли! Теперь мне так совсем не кажется. Наоборот, начинаю понимать, насколько рукотворные изменения ландшафта недолговечны и хрупки по сравнению с возможностями природы. Нет, не так – ПРИРОДЫ – вот как. Сколько бы ни было вложено сил, труда, материалов, все это ничего не значит. Строили город тысячи человек не один год, а природа без вложения каких-либо видимых усилий спокойно возвращает отобранное маленькими самонадеянными людишками. С момента расселения прошло всего около двух лет, а дома выглядят так, как будто брошены несколько десятилетий назад. Огромные трещины по фасадам, отвалившиеся пристройки, расколовшееся крыльцо. Долина Смерти перемолола постройки почти в фарш за очень короткое время.