СБОРНИК - ЕСЛИ №3 ЗА 2006 ГОД

– Капитан Басильев вызывается в суд в качестве ответчика.

– А я… это, – капитан растерялся, – в космосе я, дальнем. Полгода полета…

– Встать, суд идет! – грянул в ответ голос, металла в котором было больше, чем во всех медных тарелках всех военных оркестров.

В глубине экрана появилась судья – дама лет восьмидесяти в парике и бордовом балахоне.

– Судья высшей категории Багира Нариманова! – сообщил тот же голос, но уже гораздо мягче. – Слушается дело о возмещении морального и материального ущерба. Истец – корпорация «Баунти лтд» в лице шестнадцати юристов. – Камера скользнула по шеренге суровых плотных дядечек с непроницаемо-беспощадными лицами. – Ответчик – капитан Басильев. В связи с невозможностью прямого присутствия ответчика дело слушается в режиме голографического моста. Ответчик, вы не имеете права отключать быструю связь или уходить из поля зрения телекамеры.

Потом последовали обычные формальности с установлением личности ответчика, представления суда присяжных и тому подобное. Затем юристы «Баунти лтд» с наслаждением принялись расписывать ущерб, нанесенный Басильевым. Они со смаком произносили цифры убытков, тщательно проговаривая все до цента, и тут же предъявляли целую пачку бумаг, подтверждающих правильность бухгалтерских исчислений. И не забывали при этом регулярно повторять: «Истец назвал нашу продукцию опилками в прямом эфире, тем самым распространив изначально неверные сведения о ней и оклеветав ее».

Басильев с тоской смотрел в экран голографа. Команда «Белки» подавленно молчала.

Когда адвокаты истца закончили свой долгий доклад и назвали сумму компенсации – два с чем-то миллиарда космобаксов, Басильев совсем упал духом. И тут прозвучал скрипучий голос судьи высшей категории Багиры Наримановой:

– Ответчик, вам понятен смысл претензий истца? – Басильев вяло кивнул, а судья продолжала: – Вы согласны с претензиями?

– Нет! – заорал Басильев, словно проснувшись. – Не согласен! И ничего такого особенного я не говорил. Там у них в самом деле какие-то опилки. Жуешь, а они к деснам так и липнут.

– Представители истца, что вы можете пояснить по данному вопросу? Что находится внутри шоколадного батончика?

– Ваша честь, – поднялся самый представительный из адвокатов, холеный, розовощекий, волосы завиты и уложены красивыми локонами, одежда с иголочки, зубки фарфоровые, глазки злые, – на протяжении столетий рецептура батончика остается неизменной. Основу его составляет кокосовая стружка, а отнюдь не опилки, как выразился ответчик.

– А какая разница? – заорал Басильев.

– Ответчик, я вам слова не давала! – грохнула судейским молотком Багира в кровавом балахоне. – Вот теперь можете в корректной форме высказать свое мнение.

– Ваша честь! – капитан наконец овладел собой и заговорил почти спокойно. – Я всегда считал и считаю сейчас, что опилки и стружка, в сущности, одно и то же. Возможно, я заблуждаюсь на сей счет, но это добросовестное заблуждение. Пусть мне разъяснят разницу между опилками и стружкой. Если я не прав, то готов принести извинения и загладить свою оплошность участием в рекламной кампании, которая поможет вернуть утерянную прибыль.

Все адвокаты «Баунти» одновременно посмотрели в экран голографа на Басильева одинаковыми взглядами. Так зрители провожают проигравшего схватку бойцового петуха, отправляющегося на кухню. Они уже представляют его ощипанным, зажаренным и распростертым на блюде среди похоронной зелени.

– Опилки… стружки… – судья пожала плечами и задумалась. Потом брякнула молотком и заявила: – Назначается терминологическая экспертиза. Возражения есть?

– Нет-нет, – торопливо ответили за себя и ответчика Басильева шестнадцать адвокатов.

– У нас и эксперт есть, ваша честь. Независимый! – обрадовался главный юрист «Баунти лтд».

– Терминологическая экспертиза проводится по установленной законом процедуре без участия экспертов, – торжественно осадила его Багира в кровавом плаще. – Секретарь, включите официальный терминологический словарь. Запросите слово «опилки».

– Опилки, – раздался нейтральный механический голос, – отходы обработки древесины.

– Вот видите, – обрадовались адвокаты, а самый вальяжный тут же толкнул речь: – Ответчик, безусловно, нанес колоссальный ущерб корпорации «Баунти лтд». Слово «опилки», как мы видим, несет открытое негативное содержание. Ответчик фактически назвал продукцию корпорации отходами!

– Ответчик! – проскрипела судья. – Что вы можете сказать по этому поводу?

– Я согласен со словарем, – хмуро отозвался Басильев, и присяжные рассмеялись. Даже у адвокатов на губах мелькнули жиденькие улыбки. – Теперь надо посмотреть слово «стружка».

– Секретарь, – брякнула молотком Багира, словно палач в красном балахоне, пробующий плаху топором, – включите официальный терминологический словарь. Слово «стружка».

– Стружка, – скучно сообщил механический голос, – отходы обработки древесины. Снимать стружку – идиоматическое выражение, означающее распекать, ругать кого-либо.

Голос замолчал. Ошарашенно молчали все: судья, присяжные, адвокаты, линявшие на глазах. Молчал экипаж «Белки». Но именно Басильев, резко вспотевший и раскрасневшийся, первым обрел голос.

– Ваша честь, – сипло сказал он, с трудом проглотив комок в горле, – официальный словарь подтверждает равнозначность терминов «опилки» и «стружка». Но я бы хотел обратить внимание высокого суда на следующее обстоятельство. В официальном словаре нет понятия «кокосовая стружка». Может ли истец пояснить, какие отходы имеются в виду?

– Вопрос отклоняется, как не имеющий отношения к заслушиваемому делу, – брякнула молотком Багира Кровавая.

– Ваша честь, – пролепетал кое-как плюгавый старикан в съежившемся костюме, пять минут назад это был вальяжный и холеный главный юрист «Баунти лтд», – просим сделать перерыв и продолжить заседание через десять дней.

Судья молчала. Она смотрела, как мелькают цифры в нижнем левом углу экрана голографа. Они указывали рейтинг. Сейчас передачу из зала суда смотрели целых одиннадцать процентов зрителей. Цифра нешуточная, и она продолжает расти – все больше каналов и газет подключалось к трансляции. Наконец Багира ударила молотком:

– Прошу жюри присяжных удалиться в совещательную комнату для принятия решения о виновности или невиновности ответчика. На это время объявляется перерыв.

Взмокшие, взъерошенные адвокаты сбились в кучу. Торопливо зашелестели карманными компьютерами. Кто-то гонял запись судебного заседания, пытаясь найти процессуальные нарушения, чтобы немедленно подать апелляцию о признании решения недействительным.