Марина Хоста - Шпионский роман (Попытка краткого обзора)

Восьмидесятые годы принесли в наш детектив с одной стороны определенную социальную остроту - на темы открывшихся коррупции, оргпрерступности тут же прореагировали большинство признанных метров. Так, скажем, Юлиан Семенов выпустил вторую часть произведений о полковнике Костенко - гораздо более правдивые, динамичные и острые "Противостояние", "Кутузовский проспект", "Репортер". Уже во многих детективах милицейский герой либо вынужден бороться и со своими коллегами, либо вообще сменен на пока еще робкую, но набирающую силу независимую фигуру (в основном, правда, либо смелого журналиста, либо уволенного, оставного или подставленного мента). Целый ряд детективных произведений, на остросоциальном иностранном материале, получивших в советском книгоиздании название политических детективов, выпустили Леонид Млечин [20] и Виктор Черняк [21].

НОВЫЕ ВРЕМЕНА

В конце 80 - начале 90-х годов книжные прилавки и лотки оказались прочно оккупированы зарубежным детективами, шпионскими романами и близкими им политическими детективами, социальными антиутопиями и спецназовскими экшенами. Железный занавес пал и в России появился Джеймс Бонд. (Правда интеллегентный столичный читатель Москвы и Питера давно уже был знаком с ним - маленькие pocket-book'и Флеминга [22] и прочих шпионских и детективных серийщиков, привезенные из-за границы и купленные букинистах, в 70-80-е годы были популярным чтивом для изучения и развития английского языка). Вместе с Бондом мы получили перед августовскими событиями 1991 года большое количество антиутопий на тему государственных переворотов в советской России. Появились и первые переводы более свежих, чем Флеминг, авторов. Издательство "Международные отношения" открыли массовому читателю Джона Ле Карре [23] (за что им огромное спасибо), издательство "Новости" - Джека Хиггинса [24], Кена Фоллета [25], издательство "Мир" - Тома Клэнси [26], многочисленные издательские кооперативы - Чейза, Гарднера, Стаута, Дика Френсиса, Роберта Ладлэма [27] и Фредерика Форсайта [28]. Тиражи были еще советские - 100 000, 200 000, а нередко и 300 тысяч экземпляров. Одновременно резко падает уровень издательской культуры - плохие переводы, плохая верстка и невычитанные корректором тексты (как следствие перехода на электронную базу и экономии на корректорах и редакторах), в общем воруем, спешим и экономим. Об авторских правах в большинстве случаев никто и не заикался. Потом в конце 90-х большинство западных классиков будет собрано и переиздано "Новыми Книжными".

В середине 90-х делают первые шаги новые отечественные авторы (Маринина [29], Бушков [30], Головачев, Ильин [31], Кржижановский [32] и другие). Правда многие из новых сходили с дистанции после первых одной-двух-трех книг. Зато оставшихся ждал бешеный успех, какой не мог присниться в советские времена. Восстанавливают свои пошатнувшиеся позиции и некоторые советские мэтры (Леонов, Корецкий). Остаются на плаву и бывший прокурор Безуглов [33], и "зять" начальника ГРУ и председателя КГБ Хруцкий, и выпустивший уже не лакированный и надуманный, а реалистичный цикл про транспортных ментов одного из московских вокзалов Словин. Для этого времени характерен все более сильный возврат к серийности - как самих книжных серий, так и их героев. Во многом это связано с желанием по максимуму проэкплуатировать удачный персонаж, во многом - использование сквозного героя позволяет экономить на изобразительных средствах. Появились и вариации - действующие сотрудники, служащие закону и государству, уступают свое место либо отставникам (бывшим операм, спецназовцам, следакам), действующим в интересах себя любимого, либо какой-нибудь структуры. Все смелее и смелее изображаются ранее неизвестные большинству методы работы, все динамичнее, острее и кровопролитнее действо. Книги становятся похожи на жизнь, а события в жизни, в отображении газет и телевидения, все больше начинает походить на крутые боевики.

Расширение количества ведомств, ведущих оперативно-розыскную работу, приводит к появлению новых героев. Уже не только классические менты, разведчики, контрразведчики колют подслественных, вербуют агентов, разрабатывают, следят, подслушивают, натравливают спецназ. Появлются крутые налоговые полицейские, сотрудники таможни, кремлевские охранники, частные секьюрити из охранных предприятий и служб безопасности. Не желает умирать, хотя и бьется на страницах по-прежнему в одиночку "бывший" (оперативник, спецназовец, разведчик, чекист).

Стираются грани. Взяв в руки книгу, уже зачастую почти невозможно однозначно ее идентифицировать - к какому жанру она относится? Что это? Крутой триллер, политический детектив, шпионский роман, просто детектив или мистика. Возьмите, например, "СМЕРШ-2" Головачева, "Стальной король" Юлии Латыниной [34], или произведения Чингиза Абдуллаева [35] про супер агента ООН "Дронго", книги Фридриха Незнанского [36] про следователя Генпрокуратуры Александра Турецкого.

ЕЩЕ РАЗ ОБ ИСТОКАХ, НО УЖЕ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ "ШПИОНСКОГО" РОМАНА

Как уже многократно замечено исследователями, да и нами немного ранее по тексту, история детектива начинается с американского писателя и поэта Эдгара По. Однако мало кто отмечает, что кроме детективного рассказа "Убийство на улице Морг" у По есть еще одно произведение, с полным правом помещаемое нами в "шпионский раздел" - это рассказ "The Gold-Bug" ("Золотой жук", 1843), в котором важную роль в развитии сюжета играет разгадка шифра. Несмотря на давность написания, рассказ содержит прекрасный пример применения частотного анализа для взлома шифра при отсутствии ключа, что остается по-прежнему одним из основных методов работы реальных спецслужб. Впрочем, о криптографии в художественной литературе у нас будет отдельный раздел ниже, поэтому вернемся к хронологии.

Гораздо раньше "Золотого жука" вышел в свет роман Джеймса Фенимора Купера "Spy" ("Шпион, или повесть о нейтральной территории", 1821), в основе которого лежат вполне реальные события американской истории периода войны за независимость и который является вполне "шпионским произведением", несмотря на всю архаичность стиля, которым он написан. Присутствуют шпионские элементы и в романе англичанина Чарльза Диккенса "A Tale of Two Cities" ("Повести о двух городах", 1859).

Следующим по важности для развития жанра обычного детектива обычно следует Конан Дойль. Но и его главный герой - частный сыщик Шерлок Холмс также замечен и на ниве шпионажа (точнее контршпионажа) - это приключения позднего Холмса перед первой мировой войной в новеллах "Морской договор", "Второе пятно", а также его опыты в области криптографии (рассказ "Пляшущие человечки"). И опять-таки из поля зрения большинства как-то выпадает Герберт Кейт Честертон с его прекрасным романом о политической полиции и анархистах-заговорщиках "The Man Who Was Thursday" ("Человек, который был Четвергом", 1908). Кстати, иррациональная ситуация, когда большинство заговорщиков являются агентами тайной полиции, через много лет повторилась в жизни - на Кубе. После победы кубинской революции руководство одной из самых многочисленных контрреволюционных организаций, за исключением одного человека, составляли агенты кубинских органов госбезопасности.