Сергей Кремлев - Россия и Германия: Вместе или порознь? СССР Сталина и рейх Гитлера

Этого в отчете не было.

Зато там было другое: «Советская общественность и Советское правительство с чрезвычайной настороженностью и скепсисом отнеслись к „миролюбивым“ заверениям Гитлера от 23 марта и 17 мая, к ратификации Берлинского договора и к выступлению Нейрата от 16 сентября 1933 г., считая эти выступления и акты лишь маневром».

И далее «козни фашистской Германии» опять расписывались в «лучшем виде»…

Германия была не «фашистской», а нацистской, но эта неточность всего лишь показывала демонстративное неумение и нежелание полпредства разбираться в идеологических тонкостях нового государственного порядка. И это было бы еще полбеды.

Хуже было то, что вину за двухлетние проволочки с ратификацией Берлинского договора литвиновские соратники перекладывали с настоящих виновников — Брюнинга, фон Папена, фон Шлейхера и веймарского режима — на Гитлера.

То есть на того, кто придя к власти в январе,добившись с использованием антикоммунистических и антисоветских карт победы на выборах в начале марта, уже в конце мартафактически дезавуировал свой прошлый курс, в начале апрелязаявил о готовности к ратификации, а в начале маяее уже ПРОВЕЛ…

Хорош «маневр»! Что он давал в то время фюреру, кроме очевидного недовольства поддерживавших его промышленников и — вот уж действительно — настороженности того капиталистического Запада, с которым ему еще предстояло сыграть непростую и многотуровую игру…

Да, собственно, игра уже и началась. И Запад сразу шел в ней с антисоветских карт в расчете на то, что Гитлер начнет тут же их принимать.

Одновременно Запад провоцировал и нас. Того же 5 мая, когда Дирксен и Литвинов обменивались ратификационными грамотами, английская «Дейли телеграф» опубликовала интервью Гитлера, где фюрер якобы говорил, что Германия будет целиком занята поисками жизненного пространства на востоке Европы.

НКИД Литвинова тут же ухватился за это перевранное заявление и подсунул дополнительно перевранные переводы Молотову.

И теперь уже не сам «демократический» Запад, а Литвинов в угоду этому Западу растравлял желчь советского премьера.

Молотов по русской привычке газетам верил. Представить себе, что англичане способны на такое наглое передергивание, он не мог. Тем более, что текст на его стол укладывало собственное внешнеполитическое ведомство.

И за литвиновскими «негодованиями» у Молотова как-то не возникала простая, достаточно очевидная мысль: «Ну не круглый же дурак Гитлер! Можно, конечно, вести двойную игру, но вести ее открыто может только сумасшедший. В политическом уме и ловкости фюреру, вроде бы, не откажешь. А тут он, что — выходит, дал маху?».

Основания для таких рассуждений были, что называется, «на слуху»…

Суди сам, читатель, на что это похоже: 28 апреля лояльно вести себя с Хинчуком, 5 мая официально подтвердить верность советско-германскому договору 1926 года и в тот же день — если верить английской газете, заявлять «по секрету всему свету», что Германия, мол, ни о чем другом не думает, кроме как о том, как бы захватить СССР.

Пожалуй, за таким «интервью» не надо было ездить в Берлин — хватило бы похода в лондонский Бедлам, где всегда хватало разных «наполеонов» в смирительных рубашках.

А Гитлер был умным политиком.

Еще со времен Гражданской войны, Генуэзской конференции и Локарно у Антанты было одно желание в отношении Германии и СССР: стравить. Стравить в расчете на то, что сапог германского солдата раздавит новую жизнь России.

Ради этого затевались конференции, встречи, намеренные «утечки информации» и газетные статьи. В чем тут загвоздка, Гитлер знал прекрасно и умел этим пользоваться. Под дымовой антисоветской завесой он входил в Рейнскую зону, перевооружался, получал кредиты и усыплял бдительность Запада.

Но палка без двух концов не бывает. И вот одним-то концом она раз за разом ударяла по отношениям с Россией.

Больно?

Если честно — не очень… За весь 1933 бурный, решающий, переломный — «туда» или «сюда» — год в Германии было проведено всего 39 кратковременных арестов советских граждан и 69 обысков на их квартирах, причем иногда аресты и обыски совмещались.

А помня о «коминтерновском» оттенке «Деропа», надо признать, что не всегда обыски были необоснованными.

Для такого года как германский 1933-й, число поводов для нашего недовольства, в общем-то, было невелико. А вот одних письменных нот германскому МИДу наркомат Литвинова подал аж 217 (!), не считая «бесчисленных устных заявлений».

Эпитет «бесчисленных» — не плод моего творчества. Это выражение из отчета полпредства в Германии за 1933 год.

Да уж, с такими талантами да на одесский бы Привоз. Все торговки разбежались бы, видя, как из мухи делают слона.

А стоило ли поднимать из-за, по сути, мелочей, такой уж всеевропейский крик?

Конечно, журналистка Кайт страху натерпелась. Так ей же это было только полезно — описание «зверств» выглядело натуральнее.

Хотя на деле доходило только до грубости. Конечно, и грубость немцев не красила, но… Но какой могла бы оказаться цена нашей предельной сдержанности? Цена нашей выдержки?

А вот какой: стабильность отношений с Германией.

Разве этого было мало?

На одну чашу весов враги Германии и России бросали единичные эксцессы. А что могло быть положено на другую чашу весов?

На другой могли оказаться рядом, как писал посол Эрбетт министру Эррио в 25-м году, «Германия и Россия, обе возродившиеся»…

С «ДЕЙЛИ ТЕЛЕГРАФ» и «Дейли геральд» взятки гладки… Ну «не совсем верно поняли мысль господина рейхсканцлера», «включили в текст интервью старые высказывания», «неудачно цитировали» и т. п.

Что касается утечек информации о планах Гитлера и Геринга из французских и английских источников (о чем тоже докладывал Литвинов), то такие «утечки» были слишком выгодны именно этим источникам, чтобы относиться к подобным «сведениям» с особым доверием.

Они стоили еще меньше, чем перевранные интервью.

Другое дело — конфиденциальная официальная беседа фактического главы германского государства ссоветским послом. Разве прямые слова, сказанные Гитлером Хинчуку, весили меньше, чем «утки» лондонских «Дейли»?

И уж тем более другое дело — ратификация нацистской властью в кратчайшие сроки, в ДВА МЕСЯЦА, той договоренности, которой старая, Веймарская власть демонстративно пренебрегала ДВА ГОДА!

Да, Гитлера старались дезавуировать в наших глазах со всех сторон. Однако неужели сложно было задуматься: с чего это подливают «керосина» англичане, Эррио, детердинги?

С чего вдруг так «дружественен» к большевикам Ллойд Джордж в беседах с нашим лондонским послом Майским?