Юрий Емельянов - США - Империя Зла

Заявляя это, лорд знал, что на другой день в Лондоне должен был состояться боевой смотр «Союза протестантов». В пятницу 2 июня на лондонском поле Святого Георгия собралось 60 тысяч членов «Союза». Все они имели на шляпах синие кокарды. Ссылаясь на очевидцев, Диккенс так описал это собрание: «Собралось несметное множество людей со знаменами различного вида и размеров, но одного цвета — синего, как и кокарды. Одни отряды в боевом порядке маршировали взад и вперед, другие стояли, построившись в каре или шеренги. Большинство маршировавших и стоявших на месте пели гимны или псалмы». Впрочем, как отмечал Диккенс, «многие из них, якобы объединившиеся для защиты своей религии и готовые умереть за нее, отроду не слыхивали ни одного гимна или псалма. Но эти молодцы обладали здоровенными легкими и не прочь были погорланить, — вот они и распевали сейчас вместо гимнов всякую бессмыслицу или непристойности, какие только приходили им в голову: в общем хоре все равно не слышно было слов, да, впрочем, не очень-то они и беспокоились об этом, и подобные импровизации распевались под самым носом у лорда Гордона».

Вскоре собравшиеся двинулись к парламенту. Кареты, в которых члены парламента прибывали к зданию палат, встретила агрессивная толпа, ревевшая: «Нет папству!» На крыше Уайтхолла расположились люди с синими знаменами, которые подавали толпе сигналы: каких парламентариев приветствовать, а каких освистывать. Те, кого по сигналам сверху следовало подвергнуть обструкции, вынуждены были вытерпеть и физическое насилие. По словам Диккенса, «лордов, преподобных епископов, членов палаты общин… толкали, угощали пинками и щипками; они перелетали из рук в руки, подвергаясь всяким оскорблениям, пока в конце концов не появлялись в палате среди своих коллег в самом жалком виде: одежда висела на них клочьями, парики были сорваны, а они с ног до головы были обсыпаны пудрой, выколоченной из париков. Они едва переводили дух, не могли вымолвить ни слова».

Радостно приветствуемый своими сторонниками, в палату общин вошел лорд Гордон, приготовившись зачитать петицию. Свиток с 100 тысячами подписей был торжественно внесен в зал заседаний. Вслед за своим вождем члены «Союза протестантов» проникли в палату общин и встали за дверьми, ведущими в зал.

Несмотря на то что члены парламента оказались в плену сторонников «Союза», они отказывались подчиниться давлению и не соглашались приступить к обсуждению предложения Гордона об отмене закона от 25 мая 1778 года. Однако толпа не выпускала парламентариев из здания. На помощь членам палаты были брошены кавалеристы. Но они не решились применять оружие против собравшихся и удалились. Лишь незадолго до полуночи было принято решение отложить прения на следующую неделю, и толпа покинула парламент.

А тем временем в Лондоне начались погромы католических церквей. Поскольку после закрытия в 1648 году в Англии всех помещений для католических богослужений таковые сохранились лишь при иностранных посольствах, первые погромы были совершены против церквей Сардинского королевства и Баварии. Заодно громили и посольские дома. Во время этих бесчинств лондонская полиция бездействовала.

Такая позиция властей лишь вдохновила погромщиков. 3 и 4 июня погромам были подвергнуты и частные дома католиков, а заодно и тех протестантов, которые не поспешили прикрепить синие кокарды к своим шляпам. Погромы сопровождались грабежами и поджогами зданий, чтобы замести следы преступлений.

В понедельник 5 июня Лондон продолжал оставаться во власти погромщиков и грабителей. В этой обстановке парламент проявил твердость. 6 июня 220 членов палаты общин явились на заседание. Большинством голосов палата отказалась обсуждать петицию «Союза протестантов». Одновременно палата осудила погромы и грабежи в Лондоне, начавшиеся со 2 июня.

Вечером б июня положение обострилось. Когда лондонский судья Хайд попытался запугать бунтарей, зачитав закон о мятеже и отдав приказ кавалерии разогнать толпу, в ответ толпа пошла громить дом Хайда. В счита-ные минуты дом судьи был разгромлен. Солдат, которые прибыли для усмирения погромщиков, толпа прогнала, а затем двинулась к Ньюгейтской тюрьме. Заключенные в ней преступники были освобождены, а тюрьма была подвергнута полному разгрому.

7 июня стало, по словам министра Уолпола, «черной средой… В течение шести часов подряд я был уверен, что половина города превратится в золу и пепел». Были разгромлены все тюрьмы города, а все заключенные освобождены. При погроме ликероводочного завода произошел пожар, в котором сгорело немало погромщиков.

Однако, несмотря на все эти проявления неконтролируемого буйства людской стихии, есть немало свидетельств того, что часть погромщиков действовала не импульсивно, а подчиняясь жестким командам. Архиепископ Йоркский позже писал: «Ни одна толпа не действовала без известного числа хорошо одетых людей, которые ими руководили. Под обломками разрушенного дома, в котором они скрывались от военных, были найдены тела двоих. У одного из них на рубашке был большой бриллиант, другой был хорошо одет и в его кармане был обнаружен план Лондона».

7 июня организаторы мятежа приняли решение установить контроль над страной. В своей биографии Гордона его секретарь Роберт Ватсон писал: «Предполагалось, что тот, кто господствует над Государственным банком и Тауэром, скоро станет хозяином Сити, а кто является хозяином Сити — быстро станет хозяином Великобритании». Но эти планы мятежникам не удалось осуществить благодаря прибытию крупных воинских подкреплений.

К этому времени король на заседании Тайного совета приказал лорду Амхерсту взять Лондон под вооруженный контроль. С 8 июня войска стали теснить мятежников, а к 10 июня мятеж был подавлен. В ходе подавления мятежа было убито и скончалось от ран 285 человек, 135 арестовано. Из арестованных 59 были осуждены, при этом 21 был казнен.

Вскоре после подавления мятежа в Лондон пришла весть о том, что после долгой осады англичанами был взят Чарльстон. Историк X. Баттерфилд писал, что эта новость была встречена с ликованием в Англии: «Значение новостей о капитуляции Чарльстона, которые прибыли через несколько дней после подавления бунта Гордона, может быть понято, если учесть те волнения, которые запечатлены в переписке и в газетах в предыдущие недели, когда за рубежом распространялись различные слухи и зловещие сомнения… Казалось, что наступил поворотный пункт в войне». Эта радость была объяснимой: Чарльстон был главным центром американского масонства. Утверждалось, что именно здесь хранились главные реликвии мирового масонства, в том числе череп и пепел гроссмейстера ордена тамплиеров Жака де Молле, считавшегося масонами основателем их организации. Падение Чарльстона наносило удар не только по масонским вождям американской революции, но и по их агентуре за пределами Америки.