Газета Завтра Газета - Газета Завтра 310 (45 1999)

Процесс укрепления власти губернаторов-патриотов закономерен, и со временем он будет все дальше "идти по нарастающей".

Олег ЛУТОМИН

ТЕПЕРЬ, КОГДАначался стремительный электоральный откат Лужкова и его партии, особенно интересно, как поведет себя московский избиратель. Социологи отмечают неожиданный факт — в столице укрепляют свои позиции левые.

Так, в 203-м Черемушкинском округе очень большие шансы на победу имеет Виктор Шевелуха — член ЦК КПРФ. По нашему мнению, необходимо внимательней присмотреться к политборьбе на юго-западе Москвы, поскольку она может указывать на важные общероссийские тенденции.

Из двенадцати кандидатов, прошедших сито избирательной комиссии, только двое собирали подписи, остальные предпочли внести залог — сумму, чуть превышающую три тысячи долларов. Характерно, что такие деньги без всяких проблем сумели изыскать не только преуспевающие предприниматели вроде Александра Брынцалова (русская социалистическая партия "Ферейн"), но такие вроде бы небогатые люди, как, например, решивший стать народным избранником двадцатидвухлетний студент Института стали и сплавов Илья Кузенко или пенсионер Михаил Лемешев.

Судя по опыту прошлых выборов в Питере, такие "технические" фигуры используются в качестве площадки для комбинационных игр: вброса компромата, организации судебных тяжб и различных "наездов".

Скорее всего, реальная борьба развернется лишь между двумя наиболее серьезными кандидатами, среди которых эксперты числят представителя КПРФ Евгения Шевелуху и бывшего разведчика Владимира Груздева. Виктор Шевелуха интересен москвичам тем, что, помимо политики, много достиг в жизни. Он — академик-секретарь Российской сельскохозяйственной академии, доктор биологических наук.

Его основной оппонент Владимир Груздев хотя и представляет молодое восходящее поколение, имеет экстремальный опыт разведчика (войны в Анголе и Мозамбике). По-человечески Шевелуха и Груздев не являются антагонистами, несмотря на разницу в возрасте и идеологии.

Груздев сам признавался, что в1988 году был горячим сторонником коммунистических идей. Разочарование в коммунизме он объясняет парадоксально: "Советский Союз жалко. Очень жалко. Коммунисты не смогли уберечь страну от распада".

Груздев долгое время считался человеком московского правительства и даже числился пятым номером в списках "Отечества" по Москве. Безоблачные отношения с мэрией оказались под вопросом после довольно злобного "наезда" на него со стороны медиа-структур Владимира Гусинского.

Многие специалисты предполагают, что "атака" на Груздева связана с его служебным прошлым. Дело в том, что структуры Лужкова-Гусинского озабочены "слишком большим" числом баллотирующихся по Москве бывших и действующих разведчиков, в большинстве своем, кстати, друзей и приятелей г-на Примакова.

Демократы-демагоги постепенно вытесняются с политической сцены даже в Москве. В 203-м округе будет идти борьба между академиком-коммунистом и русским предпринимателем, бывшим офицером разведки.

Кто же из них перетянет на себя симпатии москвичей? Думается, что ответ на этот вопрос зависит не столько от вложенных в кампанию денег ( всем уже давно надоели "бесплатные подарки" и дурацкие буклеты, приносимые "от двери к двери"), но от самого духа времени. В любом случае — будущее за Российской империей.

Борис АЛЕКСЕЕВ

ВЕЛИКА ЭТА РАБОТАне только размерами полотна (8х4 метра), но и монументальностью замысла. Что же это за картина, которая, надеемся, вскоре будет представлена на выставке в московском, а затем петербургском Манеже вместе с другими новыми произведениями? Почему она вызывает столь бурную эмоциональную реакцию?

На полотне запечатлено смертельное столкновение двух стихий, олицетворяющее извечную борьбу Добра и Зла. Время действия — начало 20-х годов. В православный храм, куда собрались представители всех сословий России, еще не подозревающей, что ей предстоит испытать, врывается интернациональная банда. В центре композиции — комиссар в кожаной куртке с маузером, держащий на поводке собаку с Георгиевским крестом на шее. Его ненавидящий взгляд через пенсне направлен на распятие Христа в правой стороне картины.

Во всей жестокости его читается предвкушение достижения вожделенной цели, некогда выраженной в кличе масонского “оракула” Флери: “Долой распятого! Ты, который уже восемнадцать веков держишь мир под своим ярмом! Твое царство кончено! Не нужен Бог!”

За ним сплотилось, кажется, все вселенское отребье. Матрос с винтовкой и пулеметом, орудием массовых казней; персонаж, выпускающий из мешка свинью с церковным крестом; блудница в генеральской шинели, накинутой на голое тело; баба в горностаевой шубе, добытой при осуществлении девиза “Грабь награбленное!”; “революционная семья” в венчальных коронах, на которых пришпилены пентаграммы... Известно, как во времена “великой французской революции” алтарь храма занимала голая проститутка... Известно и то, что ударной силой революций становились иноплеменные наемники, отличавшиеся особой беспощадностью в расправах с коренным населением. Вот и здесь мы видим китайчонка в офицерской фуражке.

Нет, не случайно революция ассоциировалась у многих с приходом антихриста. И не случайно образ комиссара в кожаной куртке на картине, напоминающий то ли Троцкого, то ли Свердлова воспринимается как персонификация антихриста.

Кровожадная черная масса, подпираемая врывающимися в храм лошадьми (вспомним о конях из Апокалипсиса), обрушивается на тех, кто пришел восславить Воскресение Спасителя, светлейший православный праздник. “Изыдите”, — простирает в гневном жесте руки служитель Церкви Христовой. Окружающие его люди — это та Россия, которая приняла на себя самый сокрушительный удар сатанинской силы, отразившийся на нравственном здоровье и сознании всего человечества. Стоит вглядеться в лица этих людей, чтобы почувствовать, какой была подвергшаяся распятию наша Россия, наша Родина, с ее священнослужителями и юродивыми Христа ради, доблестным воинством и предприимчивым купечеством, с теми, кто был олицетворением государственного строительства на началах православия самодержавия и народности и простыми пахарями.

Как изумительны своей выразительностью женские лица, несущие печать трагедийности от свершающегося глумления! Как индивидуален каждый образ, при этом, будто узнаваемый с первого взгляда или вызывающий определенные ассоциации с известными лицами.