Газета Завтра Газета - Газета Завтра 886 (45 2010)

И, как бы взывая помочь осмыслить невиданные еще в истории человечества трагедии ХХ века, Савицкий начинает работать над портретами наших великих предков, поэтов, философов, ученых. Он создает портреты Коперника, Пушкина, Достоевского, Льва Толстого, Федорова, Соловьева, Флоренского...

В последние годы, пытаясь разгадать тайны человеческого бытия, Михаил Савицкий работал над библейским циклом, в основу которого художник положил "Нагорную проповедь" Иисуса Христа. Одна из работ этого цикла, "Христос и его крест", так и осталась на мольберте незаконченной. И это весьма символично. Михаил Савицкий всего себя отдал искусству. Это не только его крест, но и суть жизни. Однажды осознав свое предназначение, он постоянно развивал могучий дар, был жестко требователен и, прежде всего, к себе. Он знал только один путь: мастерская — дом. И так более 60 лет, без выходных, без отпуска, без ссылок на болезни. Выставки в Париже, Венеции, Таллине — нет, у него нет времени на эти поездки. Исключение — только для любимой Москвы, где в Суриковском институте он постигал тайны искусства, учился мыслить глубоко и масштабно.

Мастер высшей пробы, реалист до мозга костей, патриот великой страны, в последние годы Михаил Савицкий начал с болью осознавать, что сегодня у законодателей этой жизни, как и искусства, совершенно другие приоритеты. К счастью, искусство, настоящее искусство, как и народы, живет не только нынешним днем.

P.S.Редакция "Завтра" скорбит о смерти великого художника и мыслителя, Лауреата Международной премии им. М.А. Шолохова, члена Международной Славянской Академии, авора нашей газеты Михаила Андреевича Савицкого, картины и публикации которого всегда взывали к Мужеству, Вере, Добру.

Новый солдат покидает свой пост

Он был здесь хозяин, теперь он ваш гость

Он искал здесь тебя среди тёртых овец

Он оставил другим свой терновый венец

За упругими стенами холод,

Ужас и мрак, но где-то тепло

То, что раздражает тебя своей тишиной,

Но это не то

Прости меня брат, если я виноват,

Что тебе нелегко

Когда ты был рядом я слышал твои глаза —

Но я был далеко

И холод моей страны сделал меня врагом,

Сделал меня духовным рабом

За упругими стенами холод,

Но где-то тепло, где-то тепло.

"Комитет Охраны Тепла"

Ушёл Олди.

Конечно, у него было и имя, и отчество, и фамилия — Сергей Юрьевич Белоусов, — но для большинства тех, кто в конце 80-х переписывал записи "Комитета охраны тепла", он был и останется Олди, первым "миссионером" растафарианства в России. Мрачный бескомпромиссный депрессивный калининградский рэгги сделал из Олди культовую фигуру. Огромное влияние Олди на русскоязычный музыкальный андеграунд несомненно, как несомненно и то, что его культовость прошла параллельно всяческим рок-энциклопедиям, деньгам, славе — парралельно всему этому вашему Вавилону.

В одной из своих неопубликованных статей Силя писал по поводу "Комитета охраны тепла": "...А что касается пресловутой музыки рэггей, то всем известно, что это — русская народная музыка умца-умца, неправильно понятая неграми-рабами, но даже в таком искаженном виде вернувшаяся с западного полушария с триумфом в Европу, со своим зажигательно-медитативным, чисто русским кайфом".

Разумеется, что музыка "Комитета охраны тепла" не соответствует строгим канонам рэгги, но ведь мы в России. В России, где, например, такая странная смесь хард-рока и шансона, как "Монгол Шуудан", является почему-то панком.

Но южные вибрации в северной стране не случайны — как и их происхождение именно в "Кёниге".

Ямайский рэгги — это музыка негров, выросших практически в раю, но среди руин чужой культуры мечтающих о возвращении в далёкую родную Африку (она же — Зион), где растёт чудесная трава кайя и живой бог Джа (Рас Тафари, он же Хайле Селассие, последний эфиопский император) встретит блудных братьев, не желающих жить под властью всемирного Вавилона, противостоящего Зиону.

Так разве есть что-либо удивительное в том, что "Комитет охраны тепла" и русский рэгги вообще возникли в Калининграде (Кёнигсберге), в нашей северной Ямайке, окружённой не ласковыми водами тёплого Карибского моря, а холодной Балтикой и не менее холодными по отношению к русскому анклаву лимитрофами. Вавилон подступает к порогу, а где-то там есть потерянная Россия — место, куда когда-нибудь вернутся все калининградцы... И совершенно неважно, будет ли это исход в Зион или Зион придвинет свои границы обратно к "Кёнигу", тесня Вавилон к Атлантическому океану.

Но до всего этого уже нет дела Олди, человеку, который умудрился прожить жизнь мимо системы (каюсь, только сейчас с изумлением узнал, что у него осталось пятеро детей), параллельно Вавилону; человеку, чей мрачный вокал не оставлял сомнений в трагичности происходящего вокруг и чья музыка в целом несла неслыханный заряд бунтарства, любви и тепла.

Что в силах заставить меня повторить

Падение вверх и вниз?

Прости меня, брат, если я виноват

Это был мой последний каприз.

До встречи в Зионе, брат!

Демотиваторы, как пожар, распространяются по российскому интернету. Общее число этих "картинок с подписями" на сайте demotivators.ru, куда может зайти любой пользователь Сети и создать собственный шедевр, давно перевалило за миллион.

Сергей Вальцев. Закат человечества. Серия "Антикризис". — М.: Книжный мир, 2010, 384 с., 2000 экз.

В описанном еще Пушкиным "споре злата и булата", по мнению автора этой книги, сегодня полностью побеждает "злато".

Подтверждением этой нехитрой и, в общем-то, спорной мысли становятся сотни цитат разных авторов, как современных, так и принадлежащих истории. Иногда — и без указания авторства. Результатом стал своеобразный синопсис современного антиглобализма, что, на мой взгляд, в принципе оправдывает любые возможные прегрешения Сергея Вальцева против авторского права.

Тем более, что у него есть и своя концепция, свой "шкафчик", в организованном пространстве которого, собственно, и размещаются собранные в книгу факты и цитаты, а также собственные размышления автора наподобие следующего: "Данные атрибуты [общественная природа и способность к труду. — Г.С.] не составляют неотъемлемой сущности человека. Отличие атрибутов от сущности заключается в том, что сущность человека — неотъемлемая часть личности". Как говорится, умри, Денис — лучше не скажешь. Сущность — часть личности... Чего после такого утверждения могут стоить все иные интеллектуальные усилия автора? Если слово "сущность" происходит от слова "суть", а слово "личность" — от слова "лик", то определяющим в человеке всё-таки будет его человеческая сущность, а личность (лик, личина, личинка) — всего лишь наружной оболочкой, внешним проявлением этой сущности. Таких "мелочей", связанных с корневой системой русского языка, Сергей Вальцев, увы, не ощущает.