А Исаева - О сиротке Марысе, Крабате, о героях без труб и фанфар

С образом Марыси в книге связана тема природы. Природа здесь не только одушевлена, как в народной сказке, - в едином порыве сочувствия она ведет Марысю к царице Татр, персонифицирующей саму суровую красоту и доброту Природы.

Гномы тоже пришли в сказку Марии Конопницкой из фольклора. Традиционный образ гнома, широко известный в западноевропейской мифологии, сохранив свой внешний облик и свое чудесное свойство - тайно помогать людям, получает в ее сказке дальнейшее развитие. Гномы здесь активизированная, говорящая, осмысляющая сила природы, это "человечки природы", ее маленькие представители. И имена у них соответствующие: Светлячок, Сморчок, Букашка, Хвощ, Василек. Но и это не все. Каждый гном у нее своеобразная личность и в то же время социальный характер, современной писательницы, но не потерявший актуальность и по сей день. Вот ученый летописец Чудило-Мудрило - живая маленькая пародия на ученого, далекого от реальной жизни. Не чувствуя, что уже наступила весна, он рассчитывает ее путь по глобусу, и по его расчетам выходит, что весна вообще не придет. Так Конопницкая противопоставляет живое чувство жизни абстрактным размышлениям о ней. Гном-летописец еще и "фальсификатор истории", поскольку приноравливает живую жизнь в своих летописях к известным историческим образцам: облаву на лису принимает за борьбу с татарским нашествием, а вход в лисью нору - за "древний языческий храм наших предков". Есть у него и другие слабости и недостатки - он тщеславен, кичится своей ученостью, презирает "необразованных воробьев", но по натуре он добр, простодушен, легковерен, как и все гномы, и в конце книги глубоко раскается в своей невольной помощи лисе-разбойнице, которую принял за "безукоризненно честное животное". Он раскается и в своей подделке истории и захочет написать "живую книгу".

Но гномы в этой книжке не только шаржированные портреты разных человеческих типов; они несут многообразную художественную нагрузку: они еще и посредники между человеком и природой, с которой говорят на одном языке (гном то к грибу в гости придет, то рассказ старого дуба слушает), они нашептывают людям ее "песни", ее поэзию и, переводя ее на человеческий язык, поднимают их дух; они и хранители преданий старины, осуществляющие связь настоящего с прошлым, и воплощенная мечта о действенной помощи в беде, об облегчении тяжелого труда. В них слиты добрые силы природы и доброе начало, заложенное в человеке. Это "обыкновенные люди", но "люди добрые" - образно выраженная мечта о том, каким может и должен быть человек.

И всякий раз Мария Конопницкая подкрепляет, поддерживает свой фантастический образ реальными бытовыми деталями: вот дети кормят гномика кусочками печеной картошки, вот он "раскурил свою трубочку"... Приключения гнома Хвоща связаны с деревенским бытом. Это забавные остросюжетные истории - то он на аисте летит, то на коте скачет. И все время мы видим его в натуральную величину, ведь он сопоставлен и с аистом, и с котом - маленький живой человечек. А гном Петрушка делает печку из раковины с трубой из глины. Эта "кукольная деятельность" гномов близка к детской игре и кукольному театру, только куклы здесь действуют сами да еще и людям помогают. Благодаря хорошо знакомым предметам в масштабе гномов достоверность их существования становится предельно убедительной.

Иногда в этом сказочном кукольном театре роль людей разыгрывают звери, земноводные, насекомые, пародируя - и далеко не безобидно - их смешные черты и неблаговидные поступки.

Широко известный в мировом фольклоре и в русской народной сказке образ хитрой лисы, обманщицы и ханжи, Конопницкая превращает в ярко современный. У нее это пройдоха и разбойник в маске "коллегии ученого", играющего в "скромность великого человека".

И вот перед нами в малом масштабе модель преступления. Действующие лица: коварный разбойник под личиной бескорыстия и порядочности - Лиса; его легковерный невольный пособник, пойманный на крючок тщеславия, - гном Чудило-Мудрило; равнодушный к чужой беде свидетель, не предотвративший преступления из нежелания нарушить свой покой и привычный ход благополучной жизни, - Хомяк. Беззащитные жертвы - семерка гусей и Марыся, трагически переживающая их гибель и свою вину. Разве эта схема хоть сколько-нибудь устарела сегодня?

Не устарел и "образ" Хомяка. Философия его - извечная философия обывателя: "Предупредить их, что ли? Мне это ничего не стоит. А может, это даже мой долг? Но тогда мне на горку придется лезть в такую жару... И выгоды никакой! Нет уж, пусть каждый сам о себе заботится. Иначе не проживешь!" И преступления Лисы, и Марысиной трагедии могло бы не быть, если б не эта философия Хомяка, не его безразличие к чужой беде.

Все эти образы строятся по законам народной сказки - от внешности и "повадки" животного к его "человеческой сути". Но, используя этот прием, Конопницкая всякий раз включает в характеристику злободневные (еще и сегодня) штрихи. Вот, например, два типа представителей искусства. Серенький кузнечик, гениальный музыкант, виртуоз, маэстро Сарабанда. "Такая знаменитость - и такой простак, робкий, неловкий, даже говорить стесняется! - рассуждает о нем "ценитель искусства" гном Василек. - Если такой серячок сумел прославиться, то наш Вродебарин с его ростом, фигурой, осанкой далеко пойдет!" Не так ли примерно рассуждают и сегодняшние "ценители искусства", привыкшие судить обо всем, и в том числе о таланте, по внешним приметам престижности.

А ведь Вродебарин - просто надутая зеленая лягушка. Но весь монолог его звучит до удивления знакомо: "Какой-то проходимец, бродячий музыкант будет срывать аплодисменты, отнимая у меня заслуженную славу?! С каких это пор первому встречному разрешается портить своей стрекотней вкус публики и отбивать у нее охоту к серьезной музыке?! Нет, это просто возмутительно!" Не монолог ли это и нынешних маститых, надутых, бездарных?

Противопоставленный ему в книге тип истинного художника маэстро Сарабанды и современен, и вечен. "То, чего здесь не хватает, - говорит он про ноты, - надо спеть самому. О, это совсем не трудно! Только взглянуть на угасающий закат... прислушаться к величественной музыке затихших полей. Это очень просто!" Вот почему музыка его "будила эхо не только в поле, но и в душе": "Слушал, слушал Петр и вдруг ощутил в себе силу небывалую..."

Это и есть переломный момент в главной сюжетной линии книги - в судьбе Петра Скарбека и его русоголовых голодных ребятишек. Психологическое состояние бедняка Петра Скарбека знакомо и современному человеку: "Оглядит Петр хату - и руки у него опускаются..." Но гномы помогли ему поверить в себя, преодолеть отчаяние, а маэстро Сарабанда силой своего искусства вдохновил на подвиг - корчевать пни, вспахать пустошь.