Владислав Тихомиров - ООН против криминального Ельцина

На ЛУЖКОВА до недавнего времени многие просто не обращали большого внимания как на серьезного политика федерального уровня. "Новая газета" (3 ноября 1997 г.) приводит слова одного из недавно популярных политических деятелей К. ЗАТУЛИНА, который утверждает, что "умение мэра "очищать выгребные ямы" — важное для хозяйственника, "совсем не обязательно делает его хорошим политиком, а тем более президентом". Оппозиционная пресса объясняла присутствие ЛУЖКОВА в правящей элите не его политическими амбициями, а тем, что он был нужен ЕЛЬЦИНУ и другим «демократам»: они его к себе приблизили как "хваткого снабженца, хозяйственника, по военной терминологии — начальника тыла, в ведении которого провиантские склады, полковые свинарники, доставка провианта, закупка кормов, квартирмейстерская служба и, наконец, окормление самого начальства". Здесь ЛУЖКОВ действительно проявил себя с хорошей стороны. Однако, он "чуть ли не попал в УГОЛОВНОЕ ДЕЛО по овощебазам", которое якобы замяли.

Итальянский журналист Д.КЬЕЗА в своей книге отмечает (с.155), что Юрий ЛУЖКОВ является типичным «хозяйственником» советских времен, "ворочающим теперь миллиардами долларов, имеющим дело с мафией без страха замараться, не забывающим о своем ОБОГАЩЕНИИ, но и умеющим что-то делать".

Как хозяйственник ЛУЖКОВ и сейчас импонирует многим москвичам. "Новая газета" отмечает (№ 43, 1997 г.) по этому поводу, что "каждый из нас испытывал врожденное уважение к человеку, способному починить кран".

Часть московских избирателей готова закрыть глаза и на якобы тесные связи ЛУЖКОВА с организованной преступностью, так как бедноте она, как правило не угрожает, а ее способность навести «ПОРЯДОК» с позиций силы многие готовы приветствовать, так как считают, что могут от этого только выиграть. Так думают все больше людей не только в Москве, что проявилось на выборах мэров уже ряда городов, в частности, в Нижнем Новгороде, где избрали известного в уголовных кругах КЛЕМЕНТЬЕВА, ставшего предпринимателем.

Это многим кажется более приемлемым, так как государственные правоохранительные органы, суды и прокуратура фактически перестали быть надежной защитой от произвола. В случае обращения, например, к русским «солнцевским» за помощью по проблеме, связанной с ограблением пенсионеров ООН, пострадавшим можно было рассчитывать, наверное, на более реальную поддержку в сравнении с тем, что они получили от московских судов и прокуратуры. Например, такие «солнцевские» без проблем, очевидно, могли заставить А.ВАВИЛОВА прекратить противодействие выплате пенсионерам средств, которые украдены в Минфине. Однако, есть и другие, более приемлемые, пути решения этой проблемы.

К криминалу ЛУЖКОВ, очевидно, привык с детства, так как для него характерна специфика воспитанника "хулиганского двора" ("НГ" — 20 декабря 1997 г.). Этим он, скорее всего, даже гордится. Желанием мэра Москвы не отделяться от своего прошлого можно объяснить постоянное присутствие на его голове знаменитой КЕПКИ. Правда, некоторые объясняют любовь ЛУЖКОВА к своей кепке тем, что она «бронирована» и способна поэтому снизить вероятность существенного ущерба в случае возможного покушения на его жизнь.

Журналисты (в частности, О.ДАВЫДОВ) считают, что воспитание, которое ЛУЖКОВ получил в условиях «барачной» жизни, где родители не давали своим детям даже "начатков того, что обычно называется КУЛЬТУРОЙ", наложило отпечаток не только на внешний облик главы московского правительства, но и на его менталитет: "Юрию Михайловичу теперь и кажется, что культура вещь ПРОСТАЯ и ДОСТУПНАЯ". Более того, предполагается, что наследие "хулиганского двора" накладывает до сих пор на все его окружающее смысловую сетку ценностей, полученных на этом дворе". Поэтому ЛУЖКОВ "подбирает себе соответствующих сотрудников и действует ВМЕСТЕ с ними в полном соответствии с доблестями хулиганского двора". В итоге "круговая порука" оборачивается прочной командной спайкой, а "рискованный настрой" трансформируется в соответствующие решения, так как "аналогом лужковского ДВОРА является правительство Москвы" (" НГ" — 20 декабря 1997 г.). Сам ЛУЖКОВ с гордостью говорит о том, что законы его двора были особые. Здесь, например, «препятствовали» правоохранительным органам найти виновников преступлений: "Двор стоял насмерть, как партизан. Ни уговоры, ни угрозы — ничто не помогало. КРУГОВАЯ ПОРУКА была непреложным ЗАКОНОМ жизни", так как работал механизм, подкрепляющийся "силой неписанного ДВОРОВОГО КОДЕКСА".

Об отношении ЛУЖКОВА к настоящей культуре и к законности свидетельствует пример, который приводится в "Независимой газете" (4 сентября 1997 г.). В связи со стремлением мэра Москвы «снести» исторические ценности в знаменитом Столешниковом переулке Москвы один из сотрудников Управления охраны памятников города осмелился сказать ЛУЖКОВУ, что "ПО ЗАКОНУ памятники нельзя сносить". В ответ, "развернувшийся на пятке", мэр города без колебаний заявил: "закон — это НЕ ВАШЕ ДЕЛО". Журналисты, привыкшие уважать федеральное законодательство, справедливо задают вопрос: "Не попирает ли мэр это законодательство, принимая самостоятельные решения?" Главный редактор этой газеты В.ТРЕТЬЯКОВ отмечает, что демонстрируемые ЛУЖКОВЫМ качества "покровителя башен и колоколен, строителя кольцевой дороги" и т. п. не могут служить основанием для характерной для него "легкости суждений о культуре", когда ЛУЖКОВ свой «личный» вкус навязывает как вкус "столицы государства" ("Люди" — № 4, 1998 г.).

ЛУЖКОВ и его приближенные фактически закрыли глаза на правонарушения в пенсионном обеспечении москвичей. До сих пор ЛУЖКОВ ведет себя по рассматриваемому вопросу так, что приходится соглашаться с журналистами, которые говорят, что он "созидает свой мир", где вместо общепринятых норм международного права и судебного законодательства действует "КОДЕКС ЧЕСТИ СВОЕГО ДВОРА".

Круговую поруку с позиций "дворового кодекса" можно, фактически считать причиной того, что стоят "как партизаны" и не хотят подчиняться законодательству РФ и Конституции РФ при рассмотрении дел по пенсиям члены команды ЛУЖКОВА в столичных органах власти. Сам ЛУЖКОВ (очевидно, из ложных «дворовых» соображений), в свою очередь, не решился призвать к порядку «своих» — руководителей Мосгорсуда и прокуратуры Москвы (особенно «отличились» в противодействии ЗАКОНУ прокурор города Н.ГЕРАСИМОВ и заместитель Московского городского суда Н.РОМАНЕНКОВ), которые УМЫШЛЕННО пошли на нарушение Конституции РФ и демонстративно проявили неуважение к ООН и нормам международного права, когда признали «законной» конфискацию" пенсионных средств из ООН. Права пожилых москвичей нарушаются не только по пенсиям ООН. В частности, ЛУЖКОВ и его сообщники в московских судах годами игнорировали жалобы в их адрес московского пенсионера, который по вине правительства (с участием московских властей) шесть лет вообще не получал в пенсионном возрасте НИКАКОЙ ПЕНСИИ. ЛУЖКОВ фактически отмахнулся от жалоб этого пенсионера, касающихся обычной государственной пенсии по возрасту. Безразличие к жизни рядовых граждан РОССИИ со стороны ЛУЖКОВА практически проявилось и в те дни, когда решалась судьба русского народа у стен Белого Дома. КОРЖАКОВ вспоминает (с.95), что тогда нашел ЛУЖКОВА в подвале, предназначенном для ЕЛЬЦИНА, где московский мэр укрылся у "накрытого стола" вместе со своей новой женой: "Юрий Михайлович сидел с таким лицом, будто поджидал поезд и ему было ВСЕ РАВНО — придет поезд во время или опоздает".