Сборник - Чекисты

Мукденская клика, подстрекаемая иностранными империалистами, с самого начала стала нарушать соглашение о режиме КВЖД. Неоднократно захватывалось железнодорожное имущество, совершались акты насилия над советскими служащими дороги. Свою лепту в конфликт вносили я белогвардейцы, осевшие в Маньчжурии.

Утром 10 июля 1929 года бело-китайские войска захватили телеграф КВЖД по всей линии, все советские торговые представительства были закрыты и опечатаны, советские служащие отстранены от работы. Их места заняли белогвардейцы. Несколько сот советских граждан было арестовано.

Начались бандитские иалеты на советскую территорию, которые вскоре приняли систематический характер. В ночь и а 18 августа границу СССР перешли регулярные китайские части. Планировалось нанести внезапный удар, дойти до Байкала и перерезать Транссибирскую железную дорогу, взорвать на ней туннели, отрезав Советский Дальний Восток от остальной территории страны.

Советскому Союзу пришлось военными средствами очищать свою территорию от империалистических агрессоров. Сначала велись оборонительные бои, затем операции были перенесены и на территорию противника.

Сыроежкин в июле 1929 года находился в Забайкалье. Ему было поручено командовать одним из отрядов по ликвидации банд. В течение двух месяцев он участвовал в боях, ходил в тыл врага. Смелым налетом его отряд захватил мост и предотвратил взрыв, который готовили отступавшие части противника.

В ноябре 1929 года мукденсние войска были полностью разгромлены. Они понесли большие потери, а 21 ноября китайские власти обратились с просьбой о мирных переговорах.

Едва закончились события на КВЖД, как Сыроежкина ожидала командировка в Бурятию.

Строительство новой жизни осуществлялось здесь в чрезвычайно трудных условиях. Только в 1928 — 1929 годах была проведена земельная реформа. Она дала толчок к оживлению сельского хозяйства, но и привела к усилению классовой борьбы в деревне.

Крестьянство, особенно бедное, получив землю, сенокосные угодья от Советской власти, стало активно поддерживать ее политику. Кулаки, бывшие нойоны, нэпманы, ламы яростно выступали против коллективизации, занимались вредительством, антисоветской агитацией, уничтожали семенные фонды, совершали террористические акты, саботировали хлебозаготовки.

Особенностью коллективизации в Бурятии было то, что коренное население находилось под властью лам и шаманов и вело кочевой и полукочевой образ жизни. Пытались ослабить дружбу между народами и сорвать строительство социализма и бурятские националисты. Оставалось здесь и немало бывших белогвардейцев.

В некоторых районах Бурятии — Мухорошибирском, Бичурском — имели место вооруженные выступления, а в Окинском хошуне Тункинского аймака орудовала кулацкая банда во главе с местным богатеем Зодбоевым.

27 февраля 1930 года Г.С. Сыроежкину было поручено формирование отряда для ликвидации банды Зодбоева. Подбирая людей, готовя снаряжение и боеприпасы, Сыроежкин, как обычно, изучал материалы по Бурятии, ее истории, национальным и религиозным особенностям местного населения. Он пришел к выводу, что банда — чисто кулацкое детище, но основную массу ее составляют обманутые кулаками середняки и бедняки, и потому главное внимание надо уделить не военному уничтожению банды, а ее разложению, созданию междоусобицы внутри самой банды. Были и некоторые особенности, свойственные этому району: во-первых, банды кочевали в непосредственной близости от государственной границы, при серьезной опасности уходили за кордон, держали там награбленный скот. Во-вторых, это не были „легкие на подъем“ антоновские или чеченские шайки, здесь бандиты возили с собой жен и даже детей, а следовательно, хотя и не громоздкие, но все же кое-какие грузы, что, по мнению Сыроежкина, затрудняло их маневренность. Наконец, весь район боевых действий представлял собой один из самых глухих и труднопроходимых уголков Восточных Саян. Кругом непролазные ущелья, дикие хребты, опасные бурные реки — они вскрывались обычно в конце апреля, но и в марте часто льды становились непрочными, проваливались под тяжестью всадников и обоза. В узкой долине река Ока стремительно рвется через многочисленные пороги. Не менее опасны ее притоки — Диби, Тисса, Зима, Урда-аха и другие.

31 марта отряд Сыроежкина выступил из Кутулика. Но банда ускользала от удара. Посланные вдогонку группы застревали в глубоком снегу, возвращались ни с чем. В одном месте нашли двух раненых голодных бандитов, ожидавших в палатке своей участи. Это были бедняки, брошенные Зодбоевым за ненадобностью. Их накормили и отпустили по домам. Они показали, куда ушла банда. Вскоре дошли до места стоянки. Бандитов уже не было, но обнаружили 60 мешков ржаной муки, сложенных в штабели, 12 саней и другое имущество: все это неделю назад было награблено у ямщиков. В устье пади Дурунджик встретили укрепления, выложенные из камней, за ними — брошенную стоянку, множество коробок из-под папирос, пустые литровые водочные бутылки, патронный ящик, следы стоянки лошадей.

Догнать банду было не так-то просто. Наконец с помощью местных активистов ее настигли. Захватили несколько пленных, лошадей, седла, одежду, оружие. Но основная часть банды ускользнула. Разведка сообщила, что банда ушла за кордон.

Обосновавшись за границей, подальше от монгольских пограничников, Зодбоев собирался продолжать налеты на советскую землю, терроризировать местное население, нападать на колхозы.

Из телеграммы погранкоменданта товарища Котюка:

„Мною даны указания отряду тов. Сыроежкина нарушения границы не допускать“.

Положение оказалось трудным, требования — несовместимыми. С одной стороны — банду уничтожить. С другой — границу не переходить. Сыроежкин договорился с бывшим бандитом Унжуповым: тот согласился пробраться в банду с целью ее разложения. Ему поручили уговорить бандитов направить своего делегата на переговоры к Сыроежкину. Но сведений от него долго не было. Послали еще несколько человек, но безрезультатно. Банда существовала и совершала из-за границы разовые налеты там, где ее никто не ждал.

Правительство братской Монголии создало комиссию по борьбе с бандами и разрешило в случае необходимости нашим отрядам переходить границу. Для согласования совместных действий с монгольскими друзьями назначен Г.С. Сыроежкин.

Тем временем от бандитов прибыл делегат Жужаев. Сыроежкин беседует с ним, но вскоре замечает, что это скорее разведчик — он ни на какие переговоры не уполномочен, зато глазеет по сторонам, изучает наши силы, тянет время.

Благополучно вернулся Унжупов. Он докладывает, что перед направлением Жужаева Зодбоев сказал ему: