Арсен Мартиросян - На пути к победе

1. Направить в распоряжение ГУК НКО 25 генералов Красной Армии.

С указанными генералами, по прибытии их в НКО, будет беседовать тов. Голиков, а с некоторыми из них т.т. Антонов и Булганин.

По линии ГУК НКО генерал будет оказана необходимая помощь в лечении и бытовом устройстве. В отношении каждого будет рассмотрен вопрос о направлении на военную службу, а отдельные из них, в связи с тяжелыми ранениями и плохим состоянием здоровья, — возможно, будут уволены в отставку. На время пребывания в Москве генералы будут размещены в гостинице и обеспечены питанием.

2. Арестовать си судить 11 генералов Красной Армии, которые оказались предателями и, находясь в плену, вступили в созданные немцами вражеские организации и вели активную антисоветскую деятельность. Список с изложением материалов на лиц, намечаемых к аресту, — прилагается. Просим Вашего указания». 27 декабря 1945 г. Сталин утвердил этот список.

В число упомянутых в пункте 2 одиннадцати генералов попал и генерал Самохин, хотя Абакумов вначале и пытался утверждать, что в отношении него «компрометирующих данных о поведении в плену практически не было». Однако в ходе дальнейшего следствия было установлено, что, находясь в плену, Самохин пытался подставиться на вербовку германской военной разведке, преследуя, как он отмечал в своих показаниях, цель любым способом вернуться на Родину и избежать допросов в гестапо. Категорически настаивая именно на этой версии своего поведения, Самохин на суде заявил: «Я сделал опрометчивый шаг и пытался подставить себя под вербовку. В этом моя вина, но я это сделал с целью вырваться из плена и избежать выдачи врагу каких-либо сведений. Я виновен, но не в измене Родине. В руки врага я ничего не дал, и совесть у меня чиста…» Однако, как стало известно уже в наше время, это далеко не так. И вот почему. Самохин был военным разведчиком и уж что-что, но азы-то разведывательной деятельности знал. Естественно, что знал он и то непреложное правило, что залог успеха при попытке подставиться на вербовку иностранной спецслужбе состоит только в одном — в сдаче этой спецслужбе всей имеющейся у него секретной информации. А ведь немцы прекрасно знали, кто такой Самохин — с довоенных времен знали его как резидента советской военной разведки в Белграде. Не пытаясь что-либо утверждать, тем более в категорической форме, прошу обратить внимание на одно обстоятельство. Самохин попал в плен весной 1942 г. И на тот же 1942 г. приходятся Харьковская катастрофа, а он, хотя и мимолетно, но был причастен к ней, и катастрофический провал агентуры советской военной разведки в рейхе и на Балканах. Еще раз обращаю внимание на то, что пока даже пытаться что-либо утверждать еще нельзя, так как многое еще неизвестно. Подробно о деле Самохина см. миф № 49во второй книге «Трагедия 1941 года»настоящего пятитомника.

Так вот, только через семь лет после репатриации на Родину, 25 марта 1952 года, генерал Самохин был приговорён к 25 годам ИТЛ. Практически через год его с невероятной скоростью выдернули из ГУЛАГа, но отправили на гражданку, где он не так уж и долго протянул. А сам факт его странного, да и то, по меньшей мере, попадания в плен впоследствии стал основой для чрезвычайно коварного и опасного своими последствиями мифа. Мифа о тому что якобы в начале 1942 г. Сталин посредством разведки вступил в сепаратные переговоры с гитлеровцами, пытаясь договориться с ними как о сепаратном мире, так и о совместной борьбе с мировым еврейством.

8. Комбриг Лазутин Н. Г. — бывший начальник артиллерии 61-го стрелкового корпуса. «Находясь в лагере военнопленных в городе Замостье, Лазутин в конце 1941 г. установил связь с немцами, после чего был назначен комендантом блока (отделения) лагеря, где руководил полицией и выполнял указания немцев по созданию тяжелых условий содержания военнопленных в лагере. Впоследствии Лазутин использовался немцами в должности коменданта и в других лагерях военнопленных. Лазутин признал, что в Хаммельсбургском лагере подчинявшаяся ему полиция издевалась над советскими военнопленными, но он лично участия в этом не принимал».

9. Генерал-майор Богданов П. В. — командир 48-й стрелковой дивизии 11-го стрелкового корпуса 8-й армии Северо-Западного фронта. 17 июля 1941 г. сдался в плен немецкому разъезду. 22 июля Богданова поместили в лагере военнопленных в Сувалках, где назначили старшим. Буквально через несколько дней он выдал немцам своего комиссара и старшего политрука. 18 сентября Богданова перевели в одну из берлинских тюрем, где он написал заявление с предложением сформировать из военнопленных отряд для борьбы с Красной Армией. После этого его перевели в лагерь министерства пропаганды в Вульхайде, а летом 1942-го в агентурно-политическую организацию «Боевой Союз русских националистов», который опекал «Цеппелин» (отдел VI Управления РСХА). В августе Богданов написал два воззвания, а в декабре 42-го вступил рядовым во «2-ю русскую дружину СС». В январе 1943 г. его произвели в чин поручика и назначили заместителем начальника штаба дружины. В марте после объединения 1-й и 2-й русских дружин в 1-й русский национальный полк СС Богданов был назначен начальником контрразведки и произведен в майоры. Уже в апреле он становится генералом и принимает участие в карательных операциях против партизан и местного населения. В июне 1943 г. Богданова назначают начальником контрразведки «1-й русской национальной бригады СС». В середине августа командир бригады Гиль-Родионов накануне перехода к партизанам арестовал своего зама и благополучно доставил командиру партизанского отряда, выполнив одно из его условий.

Небольшой комментарий. Ордер на арест Богданова был оформлен еще 20 августа 1943 г., и с тех пор шло следствие по его делу. К расстрелу он был приговорен лишь 24 апреля 1950 г. Приговор приведен в исполнение. Как видите, даже по делу такого откровенного подонка и предателя следствие длилось очень долго, во всем разбирались очень тщательно, скрупулезно. Потому и обоснованно суровый приговор.

10. Комбриг Бессонов И. Г. — командир 102-й стрелковой дивизии. 26 августа 1941 г. сдался охране медсанбата в селе Раги Гомельской области. После пребывания в лагерях Гомеля, Бобруйска, Минска и Белостока в середине ноября 1941 г. его доставили в Хаммельсбургский офицерский лагерь. Зимой 42-го он принял участие в работе «кабинета военной истории», созданного с целью сбора разведданных о Красной Армии. В апреле Бессонов предложил свои услуги по формированию из военнопленных карательного корпуса для подавления партизанского движения. В сентябре его освободили и направили в распоряжение «Цеппелина», где он принял участие в создании «Политического центра борьбы с большевизмом», созданного для организации «повстанческого» движения в глубоком советском тылу путем десантирования вооруженных групп, сформированных из советских военнопленных. Акцию планировалось провести врайоне от Северной Двины до Енисея и от Крайнего Севера до Транссибирской магистрали. Диверсионным отрядам ставилась задача овладеть промышленными центрами Урала, вывести из строя Транссибирскую магистраль и лишить фронт стратегической базы на Урале. Этот район был разбит на три оперативные зоны: правобережный район среднего течения Северной Двины, район р. Печоры и район Енисея. Численность десанта предполагалось довести до 50 тыс. человек. При подготовке акции учитывалась службы Бессонова в войсках НКВД, хорошие знания дислокации и системы охраны лагерей ГУЛАГа. Десант должен был захватывать лагеря, освобождать и вооружать заключенных и ссыльных и двигаться в южном направлении, расширяя свои действия. Однако акция фактически провалилась из-за того, что удалось собрать всего лишь около 300 человек десанта. Уже в июне 1943 г. Бессонова арестовали и посадили в концлагерь Заксенхаузен, в особый блок «А» для привилегированных заключенных (свободный режим содержания), где он содержался до апреля 1945 года.