Т Яссон - Разговор с историей (Предисловие к роману Далекий край)

Романы о Невельском, пожалуй, самые значительные и глубокие произведения Задорнова. В них воплощены не только великие события, но и великие человеческие судьбы. Многие страницы посвящены сложным и не всегда однозначным отношениям капитана Невельского с генерал-губернатором Восточной Сибири Н. Н. Муравьевым. Муравьева мы встречаем во всех трех романах о Невельском. Судьбы прославленного капитана и иркутского губернатора переплетаются очень тесно. Невельской нуждался вo влиятельных покровителях, в поддержке влиятельных людей. Столичные связи Муравьева, его причастность к сильным мира сего позволяли ему в определенной мере воздействовать на царя и его окружение. Муравьев поддерживал Невельского во многих начинаниях, проектах и действиях. Но впоследствии он устранил его с Амура. Многие заслуги отважного исследователя были приписаны иркутскому губернатору, получившему титул Муравьева-Амурского. Только посмертно изданные записки Невельского, его книга "Подвиги русских морских офицеров на Крайнем Востоке России", впервые опубликованная в 1878 году, помогли восстановить истину.

Роман "Первое открытие" явился как бы прологом к этой большой теме. Впервые под названием "К океану" он опубликован в журнале "Дальний Восток". В том же, 1949 году, был напечатан в Ленинграде издательством "Молодая гвардия" как третья часть романа "Далекий край". Впоследствии произведение было значительно переработано. В новой редакции роман был предложен для издания в серии "Библиотека исторического романа" издательству "Художественная литература". Он вышел под новым названием - "Первое открытие" и существенно дополнен новыми главами, среди которых "Завещания землепроходцев и старых вояжеров", "Мечты", "Под парусами", "Матросы," и другие, позволившие раздвинуть исторические горизонты повествования.

Трилогия хорошо известна читателям в Латвии. "Первое открытие", "Капитан Невельской", "Война за океан" написаны в Риге. Когда Н. Задорнов приступил к работе над ними, он отчетливо понимал, что материал выходит за рамки прежней, дальневосточной темы. Все чаще возникала мысль о переезде в Ленинград. Чтобы окунуться в материал "петербургских" романов, необходимо было окунуться в архивы. Неожиданно, как это часто бывает в жизни, "возник вариант". Сам он о переменах, имевших немаловажное значение в его творческой биографии, вспоминает так: "Н. Тихонов, возглавлявший тогда Союз писателей СССР, с ведома известного латышского писателя и государственного деятеля В. Лациса, направил меня в Ригу для руководства русской писательской секцией и для редактирования русского альманаха "Советская Латвия". Я пересек всю страну и оказался в Прибалтике, по соседству с Ленинградом, городом моей мечты. Я попал в необычную для меня среду латышских писателей. Знакомство с ними, совместная работа и дружеские творческие контакты, дискуссии, разговоры о литературе, о назначении писательского труда и роли писателя в обществе, общие литературные и издательские заботы принесли мне много пользы. Мои латышские собратья по перу, ставшие на долгие годы моими верными товарищами, совсем недавно освободились от буржуазного ига. Некоторые из них только что сняли солдатские шинели, не успели остыть от боев. За их плечами стояла Великая Отечественная война, суровые испытания, ратные подвиги. Они были настоящими бойцами, настоящими людьми.

Тесная дружба, сложившаяся у Н. Задорнова с Вилисом Лацисом, Янисом Судрабкалном, Мирдзой Кемпе, Арвидом Григулисом и другими латышскими известными прозаиками и поэтами, обогатила, подарила незабываемые встречи с личностями интересными, многогранными, незаурядно-талантливыми, подлинно творческими.

Мощное реалистическое искусство классиков латышской литературы Яна Райниса и Андрея Упита, уходящее корнями в глубины народной жизни и народных характеров, несущее прогрессивные идеи и проникнутое философски зрелым постижением действительности, оказало определенное влияние на дальнейшее развитие художественных взглядов и формирование литературных, эстетических и этических традиций прозы Н. Задорнова.

Не случайно обратился он к переводу романа А. Упита "Просвет в тучах". Эпичность этого произведения, его исторический размах, мощь его реалистических характеров, сложное поэтическое своеобразие языка - все это отвечало литературным пристрастиям и художественной концепции Н. Задорнова. Работа эта осуществлена в соавторстве. Хороший отзыв на русский текст романа дал в письме к Упиту А. Фадеев, высоко оценивший художественность и мастерство перевода.

Годы жизни и работы в Латвии тесно сдружили Задорнова и с писателями более молодого поколения. Именно с ними - И. Зиедонисом, И. Аузинем, О. Лисовской, Э. Ливом и другими - осуществил он поездку на Дальний Восток, побывал как раз в тех местах, где разворачиваются действия романов о Невельском, в Николаевске-на-Амуре, Комсомольске-на-Амуре, в Хабаровске, на границе с Китаем и в Охотском море.

Он уже не раз бывал здесь и раньше. Верный своему методу, Н. Задорнов неоднократно повторял маршруты экспедиций капитана Невельского. На Петропавловской косе в Охотском море он видел посты, поставленные Невельским вопреки запретам царя. Здесь жил прославленный исследователь вместе с юной женой, последовавшей за ним и разделившей с мужем трудности походной жизни, тяготы и лишения морских экспедиций. В селении Тыр на Амуре, в Корсакове на Южном Сахалине ему удавалось найти потомков родственников Невельского и его соратников, сохранивших в памяти подробности высадки в этих местах первых русских морских десантов. Ему всегда были необходимы и всегда помогали встречи с людьми. Так же необходима была для него и углубленная, кропотливая работа. Он изучал обширный исторический архивный материал, относящийся к описываемой им эпохе, разыскивал записки, воспоминания, письма, дневники современников и участников трудных морских переходов и далеких плаваний, но прежде всего записи и дневники самого Г. И. Невельского. В архивах Военно-Морского флота и библиотеке им. В. И. Ленина в Москве, в Тарту, Таллине и Ленинграде, во время поездок по Дальнему Востоку он кропотливо собирал сведения о жизни своих героев. О жизни, которая была борьбой и подвигом. Высоким подвигом духа русского человека.

В сахалинской рукописи А. П. Чехова есть место, не вошедшее в книгу "Сахалин", скорей всего из-за запрета цензуры. "История Восточного побережья замечательна тем, что делали ее люди маленькие, не полководцы, не знаменитые дипломаты, а мичманы и шкиперы дальнего плавания, работавшие не пушками и ружьями, а компасом и лотом".

По мере сил Н. Задорнов попытался рассказать об этих замечательных людях на страницах своих романов. Он хотел донести до потомков суть событий, связанных с морскими завоеваниями эпохи, равной по своему историческому значению разве что эпохе Петра I. Но если события Петровского времени вписывались в историческую летопись России согласно воле царя, то морские открытия века XIX, не менее важные для Отечества, чем завоевание Балтики, совершались как бы наперекор царю и двору.