Газета Завтра Газета - Газета Завтра 889 (48 2010)

"В данной работе, — заявил Гурджиев, — мною использованы труды классиков научного коммунизма, произведения отечественных и иностранных литераторов, информационно-аналитические материалы, напечатанные в легальных и нелегальных изданиях в нашей стране и за рубежом, неопубликованная информация. Выраженная здесь точка зрения основана не только на этих материалах и на моём мировоззрении, но также на моём наблюдении за некоторыми излагаемыми событиями непосредственно на месте, где они происходили, и на личном участии в ряде из них".

Поэтому интересно читать о его зарубежных встречах, об августе 2008 года и др. событиях. Отрывок под заголовком "Кавказский хребет", посвященный российско-грузинской войне, из ещё неопубликованной книги был впервые напечатан в "Завтра" (2009, № 37). Я бы назвал книгу Гурджиева гимном русскому народу, России, всему Советскому Союзу, а не только сталинизму. Так поэтически, хотя и прозой, высказаться о нашей державе — это надо суметь. Соответствующий отрывок в виде статьи "Мы ударим вёслами" тоже был опубликован в нашей газете еще до выхода книги ("Завтра", 2009, № 50).

К сказанному остаётся добавить: сталинизм — спасение не только России.

"Впусти меня. Сага" (Let Me In, Великобритания, США, 2010. Режиссер — Мэтт Ривз, в ролях — Хлоэ Морец, Коди Смит-МакФи, Ричард Дженкинс, Джимми "Джек" Пинчак, Саша Баррези, Крис Браунинг, Кэра Буоно, Элиас Котеас, Сет Эдкинс, Дилан Кенин).

На мировые экраны вышла очередная экранизация романа шведа Йона Айвиде Линдквиста. И одновременно римейк фильма Томаса Альфредсона "Впусти меня". Наши прокатчики предпочли добавить в название американской версии многообещающее слово "Сага", вероятно, с целью привлечения в кинотеатры аудитории вампирской киноэпопеи "Сумерки". Но, увы, режиссёр Мэтт Ривз ("Монстро") об этом не знал и покадрово следовал оригиналу из Скандинавии.

Шведский фильм вышел два года назад и стал заметным явлением в жанре вампирских сказок, казалось бы, уже пройденных вдоль и поперёк.

Мир глазами 12-летнего Оскара (Каре Хедебрант) еще хранит в себе тающую память скандинавских ледников, на месте которых возникло государство Свеаланд. Что делать хрупкому ребенку в пригороде, где лёд в глазах сверстников режет куда больнее сияния равнодушных снегов? Его судьба была бы определена: "Детство было... Чёрт с ним, с детством. Детство страдало изобилием сладостей, реализованным правом каждого — прямо из детства в лабиринты заводов", — всё было бы именно так, но однажды ночью такси привезло к дому новых жильцов. И всё изменилось.

Юные герои Стивена Кинга (главного писателя на темы детства, за исключением Владислава Крапивина) отдали бы многое за дружбу с девочкой-вампиром. И вероятно, придумай такой сюжет "мэнский затворник" Кинг, а не бывший эстрадный комик Йон Айвиде Линдквист, события развивались бы аналогично. Разве что без европейской медлительности и почти скорбного вглядывания в детали. Шведский фильм — это оживший городской романс с гофмановским прикосновением к кошмару. И дело не в том, что кто-то из кого-то пьет кровь, а в невыносимости бытия, лишенного внутреннего тепла. Спецэффекты, выполненные по старинке, были лишены искусственности компьютерных технологий, а прекрасная, вдумчивая музыка Йохана Сёдерквиста только подчеркивала, что "Впусти меня" не столько хоррор, сколько очередные "сто дней после детства", момент истины между юностью и взрослением, одиночеством и любовью. Поэтому там не было места ярким краскам вампирских фресок британской студии "Hammer", кровавых эротичных медитаций Джесса Франко или, не дай бог, чудовищной зеленоватой гуаши, которую вместо грима использовал в своих фильмах французский чудо-ремесленник Жан Роллен.

В европейском кино, как вообще-то и в мировом, лента Томаса Альфредсона заняла совершенно отдельную нишу. Кровь, которая с завидным постоянством покидала тела не заслуживающих иной участи скандинавских обывателей, была скорее сродни пурпурным снегам коэновского шедевра "Фарго", чем классическому вампирскому символу вечного голода. А персонажей, обыденнее и беззащитнее юной вампирши Эли, не появлялось на экране со времен "Мартина" (1977) Джорджа Ромеро. И если и была в отношениях главных героев некая продрогшая на холодном ветру романтика, то она переполнялась невыразимой печалью, средств от которой человечество еще не придумало. Примерно в таком безнадежном ключе искал свой идеал вампир, сыгранный Джудом Лоу в эстетском триллере "Мудрость крокодилов" (1998).

Американская версия переносит действие из скандинавского предместья в заснеженный городок штата Нью-Мехико образца 1983-го года. По телевизору выступает президент Рейган, уверенно утверждает, что Америка олицетворяет собой добро. Но юному Оуэну (Коди Смит-МакФи) нет дела до политических игр взрослых. Мальчик хоть и носит крутой фирменный свитер от Lacoste, ведет жизнь отнюдь не футбольного хулигана: в школе подвергается нападкам сверстников, а дома — пьющая мать, отсутствующий отец, обычная семейная драма с разводом. Единственное развлечение мальчика — вообразить себя сексуальным маньяком и вонзать нож в воображаемую девочку. А также смотреть в подзорную трубу на окна соседей. А снег идёт. И одиночество крови превращается в сплошную белую мглу.

Однажды Оуэн видит, как в их дом въезжают новые постояльцы — престарелый отец и юная дочь. Бледная новоявленная соседка — девочка Эбби (Хлоэ Морец), ходит в мороз босиком, странно пахнет и говорит не менее странно. Но именно она становится для Оуэна тем очагом, рядом с которым тает лёд отчуждения. Тем временем в окрестностях городка то и дело находят обескровленные трупы. Постепенно Оуэн понимает, что его подружка — не кто иной, как несчастный, обременённый вечной жаждой вампир. И расхожая в искусстве сюжетная фабула "Мальчик встречает девочку" на этот раз зарифмует любовь и кровь буквально. В единственно верной строфе.

"Маленький малыш три буквы чертит на стекле, в его руках волшебный нож, и он желает отомстить", — эти слова казахского панк-ансамбля "Адаптация" удивительно точно иллюстрируют внутренний мир главного героя. Но если вспоминать персонажей шведской картины, то на ум скорее придёт фраза из песни другой, гораздо менее тривиальной московской группы "Соломенные еноты": "И вокруг такой леденящий уют, от которого всем светло". Разница культур — европейской и американской — тот самый водораздел, лежащий между двумя лентами, перейти который вброд не оказалось возможным. Даже несмотря на то, что "Впусти меня. Сага" стал долгожданным фильмом-возвращением британской киностудии "Hammer", молчавшей последние 30 лет. А уж ей-то был ведом толк в страшных вампирских сказках.