Александр Широкорад - Италия. Враг поневоле

Муссолини сам себе присвоил новый официальный титул — «глава правительства». Теперь он формально должен был отчитываться за свою деятельность лишь перед королем, а король мог подписывать декреты только с согласия Бенито.

Правительство получило право издавать законы без всякого, даже формального согласия парламента. Так что традиционное разделение законодательной и исполнительной властей было практически уничтожено.

Муссолини понравилось объявлять о своих решениях с балконов официальных резиденций: дворца «Киджи», а затем дворца «Венеция». Собиравшиеся под балконами чернорубашечники и любопытствующие на вопрос Бенито, нужен ли тот или иной закон, в упоении кричали «Да!». А официальные органы информации преподносили соответствующим образом это «всеобщее народное одобрение».

Школьные учебники, которые подлежали одобрению государственными органами, переписывались с тем, чтобы подчеркнуть милитаристскую тематику. Школьникам объясняли, что «учебник и винтовка — это составные части идеального фашиста». Смутные очертания солдата позади мальчика в этом учебнике не оставляют сомнения в том, что уроком является война.

Титул дуче, то есть «вождь», получил официальное признание. Тем не менее не стоит представлять Италию 1920–1930-х годов как царство нищеты и насилия. По указаниям Муссолини было построено «400 новых мостов, включая мост Либерта, длиной четыре с половиной километра, соединивший Венецию с материком; 8000 километров новых дорог, которые постоянно поддерживали в рабочем состоянии 6000 рабочих; гигантский акведук, принесший жизнь в засушливые районы Апулии.

Он был человеком, задавшим темп двадцатому веку: поездка из Рима в Сиракузы длилась теперь пятнадцать часов вместо прежних тридцати. От Калабрии до швейцарской границы шестьсот телефонных станций обеспечивали устойчивую телефонную связь всей страны. Он покорил океан, отправив в плавание два огромных лайнера „Конте Росси“ и „Рим“. В августе 1933 года новый гигант „Император“ пересек Атлантический океан за четыре с половиной дня. В июле того же года он стал хозяином неба, снарядив в исторический перелет Рим — Чикаго двадцать пять самолетов, ведомых министром авиации Итало Бальбо, которому вскоре было присвоено звание маршала авиации.

Он объявил войну криминалитету и мафии, заявив:

— Пять миллионов сицилийцев не должны более быть заложниками нескольких сот бандитов.

Мафия к тому времени уже превратилась в своеобразное зловещее братство, занимавшееся всеми уголовными делами — от контрабанды до заказных убийств.

Муссолини назначил префектом Палермо Цезаря Мори, который начал беспощадную борьбу с мафией, преследуя ее представителей повсюду. Под его руководством было освобождено более миллиона голов крупного рогатого скота, угнанного бандитами, конфисковано 43 000 единиц огнестрельного оружия, арестовано 400 крупнейших мафиози, в числе которых был дон Вито Касцион Ферро, наводивший в течение тридцати лет страх на всю округу. Число убийств в Палермо резко сократилось с 278 до 25 в год.

Дуче культивировал заброшенные земли, решив двухтысячелетнюю проблему, с которой пытались бороться еще Нерон и Юлий Цезарь. Так, например, южнее Рима находился заболоченный район, занимавший территорию 180 000 акров, в котором с мая по октябрь обитали только дикие утки и другие птицы и который был рассадником малярии. Муссолини дал графу Валентино Орсолини Ценчелли, эксперту в сельскохозяйственных вопросах, три года на решение этой проблемы.

И граф выполнил свою задачу. Начав работы с 2000 тосканских рабочих, он увеличил их число до 25 000 и прорыл глубокие канавы по всей болотистой местности, обеспечив свободный сток воды. Ежедневно там в течение шести месяцев гремели до четырех тысяч взрывов, расчищавших землю от корневищ деревьев и зарослей, в которых гнездились москиты. Рабочим приходилось работать в антимоскитных масках, поскольку они носились гам тучами. В ноябре 1932 года, по прошествии всего двенадцати месяцев с начала работ, на этих землях стали селиться первые фермеры, а через месяц дуче под грохот фанфар основал первый в этом районе город — Литтрию.

Итог работы Ценчелли составил 400 километров дренажных канав, 600 километров новых дорог и 500 фермерских поселений. Через два года там уже насчитывалось 3000 фермерских хозяйства и два новых города — Сабаудия и Понтиния: За время работ погибло 59 человек.

„Будьте горды тем, что живете во время Муссолини“, — говорилось в листовках, расклеиваемых на стенах и рассылаемых по домам.

Такое чувство и испытывала Кларета, посещая дворец Венеция. Рядом с этим человеком она чувствовала себя как во сне, поэтому закрывала на все глаза.

Ни один итальянский правитель, утверждала пропаганда, не вникал столь глубоко в чувства и чаяния народа — от рождения людей и до самой их смерти. Кто, кроме Муссолини, обустроил 1700 летних лагерей для детей в горах и на море? Кто другой выделял ежегодно 1 600 000 фунтов стерлингов для дородовых клиник и 3 500 000 фунтов на пособия многосемейным? Кто дал итальянцам восьмичасовой рабочий день и кодифицировал страховые пособия для стариков, безработных и инвалидов? Только Муссолини, заявлявший на любых сборищах, что его целью является сильная Италия — „процветающая, великая и свободная“.

Даже неудачные решения в сфере экономики выдавались партийными литературными поденщиками за последнее слово в области фашистской проницательности. Вопреки подсказкам финансовых советников, он поднял обменный курс лиры до девятнадцати лир за один доллар, что привело к росту государственного долга до 145 миллиардов лир в 1939 году. В целях установления контроля за производственными мощностями страны он основал корпоративное государство путем создания двадцати двух торгово-промышленных корпораций, представлявших интересы как работодателей, так и рабочих и служащих. По введенному положению ни один предприниматель не имел права расширить или закрыть свой завод или фабрику без разрешения государства. В то же время профсоюзы были лишены всяких прав, рабочим не разрешалось бастовать, зарплата урезалась декретами. Таким образом, корпоративное государство стало подобием египетских пирамид, загроможденных мумиями фашистской бюрократии.

В течение восьми лет, начиная с 1925 года, Муссолини вел битву за сельскохозяйственную продукцию, увеличив производство пшеницы в два раза — до семи миллионов тонн. Фрукты, масло и вино шли хорошо, а с падением мировых цен на пшеницу она пошла на продажу за полцены.