Михаил Зыгарь - Война и миф

Мне рассказывали, что есть телефонный номер, по которому любой иракский гражданин может позвонить президенту и рассказать ему о своих проблемах — Саддам всех выслушивает и обязательно помогает. Правда, все мои попытки раздобыть этот номер не увенчались успехом. Поэтому, когда я услышал о багдадском кафе, куда Саддам, уже будучи президентом, частенько заходил и угощал всех посетителей кока-колой, я поначалу подумал, что это очередной миф. «Да нет, серьезно, на том берегу Тигра находится район, где президент жил, когда переехал из Тикрита в Багдад. Там до сих пор живут многие его друзья». И правда, уже вскоре мне удалось разыскать этот район.

На въезде в него висит огромный портрет Саддама, держащего в руках тарелку, в ней что-то похожее на пельмени. За ним стоят в ряд несколько десятков совершенно одинаковых коттеджей — их Саддам специально построил для своих старых товарищей. Далее идет череда 16-этажных домов — сюда переселили всех остальных обитателей района, где некогда жил Саддам. Его дом не сохранился, старых домов здесь вообще нет: то ли их разбомбили во время «Бури в пустыне», то ли снесли ради модернизации города.

На берегу реки, рядом с небольшой мечетью, и стоит открытое кафе, в которое, говорят, хаживал президент. Чтобы туда попасть, надо пройти под мостом, а мосты, как и все особо важные объекты в Багдаде, окружены колючей проволокой. Приходится выискивать дыру в ограждении и пролезать сквозь нее.

В кафе полно народу — местные жители пьют чай, курят кальян, играют в карты или домино. Я отыскиваю хозяина, им оказывается 85-летний Абу Фарук, очень живой и активный старик. После традиционного ритуала знакомства, объятий и приветствий первое, что он мне говорит: «Оставь мне, пожалуйста, свой адрес в России. Я уже очень давно хочу съездить в вашу страну. Я к тебе в гости приеду!»

Он усаживает меня за стол, я предлагаю ему посидеть со мной. Абу Фарук извиняется: ему нужно обслуживать посетителей, но если выдастся свободная минутка… Выполнив очередной заказ, он подходит ко мне, говорит со мной минуту-другую, а потом опять бежит за чаем для кого-то из вновь пришедших. Наше общение затрудняется еще и тем, что у Абу Фарука почти нет зубов, поэтому говорит он очень неразборчиво — приходится все время переспрашивать.

— А правда, что президент когда-то жил в этих краях? — осторожно начинаю я.

— Ну конечно, у него же здесь жили дядя и тетя — он к ним переехал из Тикрита. Здесь он неподалеку и в школе учился.

— А чем занимался Саддам в то время?

— Да чем мы тогда занимались… Время было бедное, особо не погуляешь, бегали купаться все время сюда, даже и спали на берегу, — смеется Абу Фарук.

О любви Саддама к плаванию в Ираке ходят легенды. Говорят, что, уже став президентом, он любил переплывать Тигр наперегонки с купающимися мальчишками — и каждый раз-де приплывал первым. Последние 10 лет он, правда, прилюдно уже не плавает. Но судя по виду, открывающемуся с багдадской телебашни, любовь к заплывам на дальние дистанции у него не прошла: на территории одного из его дворцов, которая видна с телебашни, есть бассейн размером с небольшое озеро.

— И что, президент тоже с вами бегал купаться? — продолжаю я расспрашивать хозяина кафе. По моим подсчетам, если Абу Фаруку и правда сейчас 85 лет, то Саддам Хусейн младше его на целых 20.

— Да нет. Я в то время уже работал, а он, пока его приятели бегали за девушками, сидел здесь на берегу и книжки читал.

— А президент за девушками не бегал?

— Он был серьезный. Учился, потом политикой стал заниматься…

Абу Фарук прерывается: ему надо идти на молитву. Он строго придерживается всех религиозных предписаний, даже постится не один месяц в году — Рамадан, — а целых три. «Поэтому-то мне уже 85, а ничего не болит. Только ноги иногда, но это из-за того, что меня машина сбила», — убегая в мечеть, объясняет мне Абу Фарук.

Вокруг кафе собираются дети — посмотреть на пришедших иностранцев. Среди бедно одетых детей выделяются мальчик и девочка в нарядной одежде. Оказывается, это внуки Абу Фарука — он уже успел сбегать домой и сказать их матери, чтобы принарядила детей.

— А Саддам когда-нибудь заходил в ваше кафе? — снова поймав за рукав вернувшегося хозяина, спрашиваю я.

— Вот в это? Нет, это новое. Его для меня президент построил. Девять лет назад. А раньше, конечно, приходил, — с благодушной улыбкой отвечает Абу Фарук и спрашивает, что я буду есть.

— Я что любил есть президент? — я вновь перевожу тему разговора на интересующий меня предмет.

— Все самое простое — кебаб, овощи… Да всю обычную пищу, которую любят простые иракцы. Он вообще очень простой человек, скромный! — Абу Фарук распаляется и говорит все громче, быстрее и неразборчивее. — Это все врут, что он любит купаться в роскоши. Это американское вранье! Он обычный человек. И вот что я тебе еще скажу. Знаешь, почему его все любят? Он самый смелый мужчина в мире! Он никого не боится! Вот вы боитесь американцев, все боятся. А он их не боится.

Абу Фарук все больше горячится — он начинает рассказывать, что у него дома лежат ружье и два пистолета, и если американцы на них нападут, то он возьмет все свое оружие и пойдет защищать Саддама.

Новый посетитель отвлекает Абу Фарука. Я замечаю, что взрослые уже отогнали от меня всех детей: глазеть на иностранцев некультурно. Самые смелые прячутся за машинами метрах в двадцати и изредка выглядывают из-за них. Рядом со мной сидят только внуки Абу Фарука — им можно.

— А в этом районе еще, наверное, живут многие приятели Саддама? — спрашиваю я, воспользовавшись тем, что Абу Фарук принес мне ужин.

— Конечно. Обычно они сюда приходят. Но сейчас, наверное, они уже все пошли спать.

— А когда вы последний раз видели президента?

— Несколько лет назад он приезжал сюда. Гулял по родным местам, ходил по берегу. Но кругом была охрана, меня к нему не подпустили, — Абу Фарук продолжает улыбаться и, трепля меня по плечу, радостно сообщает:

— Очень скоро я встречусь с президентом. У меня с ним встреча. И я обязательно ему передам, что ко мне приходили его друзья из России. Он будет рад.

— Когда вы с ним встретитесь? — удивленно спрашиваю я.

— В ближайшие дни, в ближайшие дни… — блаженно улыбается Абу Фарук.

— Вы уверены? Откуда вы это знаете? Вам позвонили из его администрации? — допытываюсь я.

— Даст Бог, встретимся, — загадочно улыбается старик.

Мы собираемся сфотографироваться на прощание, но тут подбегает один из посетителей и, размахивая руками, просит, чтобы мы перешли на другое место: «Здесь нельзя! Не надо: сзади вас мост. Нельзя фотографировать мост!» Мы послушно отходим в другую сторону. Абу Фарук обещает приехать в Россию, передать от меня привет Саддаму и в следующий раз показать мне, как он будет стрелять из ружья, если придут американцы.