Михаил Зыгарь - Война и миф

«Чтобы друзей твоих в нашем доме духу не было!» — шипит Мама. «Твое место на кухне», — бурчит Папа.

Так может продолжаться очень долго — до тех пор, пока у кого-нибудь не сдадут нервы. Родители могут скандалить на глазах у детей, обвинять друг друга во всех смертных грехах — и ждать, кто же первый плюнет на все и уйдет к Януковичу. Тогда второй, потирая руки, на законных основаниях побежит подавать на развод и, разумеется, отсудит детей.

Счастливой семьи ни у Папы, ни у Мамы с Виктором Януковичем не выйдет. Обиженная, не вошедшая в коалицию половина начнет бойкотировать работу парламента, и вскоре придется проводить новые выборы. И вот уже тогда дети скажут свое слово. Что ж, в любви как на войне.

«Коммерсантъ», 07.04.2006

6 апреля 2007 года

Вчера на Украине начался силовой захват органов власти. И сразу закончился. Бывший председатель киевского Печерского районного суда при поддержке большой группы депутатов коалиции захватил здание суда и завладел печатью. Премьер-министр Виктор Янукович заявил, что действия своих товарищей «не приветствует», и фактически перечислил условия, на которых он и его Партия регионов готовы пойти на мировую с президентом и, возможно, согласиться на досрочные выборы.

На майдане несколько дней назад установили сцену. Но вчера утром совсем неподалеку в сцену превратился внутренний дворик одного из домов на Крещатике. В этом доме находится Печерский районный суд. Действующие лица по очереди выходили на крыльцо и, оглядев выстроившихся журналистов, произносили прочувствованные монологи.

— Суд никогда не должен слепо выполнять волю политиков! Я, как судья, никогда не позволю суду превратиться в инструмент грязных политических игр! В этом мой главный жизненный принцип, — оратор поправил массивный орден на золотой цепи и, придерживая длинную мантию, скрылся в здании суда.

Это был Владимир Колесниченко. 24 марта этого года президент Виктор Ющенко отстранил его от должности председателя Печерского суда. А вчера утром он вернулся на рабочее место, завладел судейской печатью, облачился в мантию и приготовился выступать перед журналистами. Заветная печать нужна была господину Колесниченко, чтобы проштамповать решение Печерского же суда о восстановлении себя самого в должности. Ему помогли депутаты Верховной рады, которые приехали, «чтобы защитить суд от провокаций».

Едва судья скрылся, на крыльцо вышла статная женщина, также в мантии. Она вела за собой стеснительную девушку.

— Посмотрите в глаза этой девочке! — со страстью в голосе начала женщина. — Сегодня утром пан Колесниченко, бывший председатель суда, напал на нее. Он, как хищник, ворвался в кабинет к этой девочке и потребовал, чтобы она отдала ему печать. Но она сказала, что не отдаст печати, а лучше выбросится из окна! Взгляните ей в очи! Эта девочка была готова пожертвовать жизнью ради того, чтобы печать суда не досталась этому захватчику! Но он стал выламывать ей руки. Отобрал печать силой! — Это говорила Инна Отрош, и. о. председателя Печерского суда, назначенная 24 марта.

Девушка-секретарша начала растерянно тереть глаза.

— Я не буду отвечать на ваши вопросы. Я хочу, чтобы вы просто оценили ее поступок. — Госпожа Отрош развернулась и, обнимая секретаршу за плечи, увела ее назад, в здание суда.

Крыльцо освободилось, и на него быстро взобрался депутат-регионал. По его версии, утром в Верховной раде узнали, что бойцы группы «Альфа» готовы арестовать судей Печерского суда, — и депутаты коалиции срочно примчались, чтобы защитить правосудие.

Надо сказать, что Печерский суд — это особое, даже легендарное место. В Москве, например, есть Басманный суд. В Киеве же подобную славу имеет Печерский. Он известен тем, что может принять любое, самое невероятное с юридической точки зрения решение. В разное время он отменял или, наоборот, не отменял самые громкие и скандальные постановления разных ветвей власти. Как раз вчера Печерский суд должен был рассмотреть дело о признании законным указа президента о роспуске парламента.

Депутаты сменяли друг друга на крыльце, произнося перед журналистами свои монологи. Потом публика стала теснить их — через несколько минут журналисты штурмовали здание суда. Внутри, за кулисами, царило оживление. Участники утренних баталий сидели по комнатам и давали показания. Не было только пана Колесниченко, которого срочно отвезли в Раду. Рассмотрение дела о законности роспуска Рады так и не состоялось.

Виктор Янукович появился перед прессой с величественной улыбкой. Принял подобающую позу и стал отвечать на вопросы журналистов. Они выстроились в две гигантские очереди: справа — иностранные СМИ, слева — украинские. Отвечал он уверенно, не раздумывая, не жестикулируя и глядя прямо в глаза журналисту, задавшему вопрос. В каждом ответе он употреблял выражения «правовое поле», «демократические нормы» и «стремление к компромиссу». От этого ответы на совершенно разные вопросы иногда оказывались одинаковыми.

— Что касается событий в Печерском суде, это эмоциональная реакция депутатов на указ президента. Я не приветствую этих действий и, как премьер-министр, не допущу силового развития событий. Кабинет министров готов обеспечить общественный порядок. Мы будет действовать только в правовом поле и только по демократическим нормам. И я не позволю тем силам, которые хотят обострения конфликта, добиться силового решения.

Я спросил премьера, не считает ли он, что его союзники по коалиции подталкивают его идти на обострение, ведь он-то не боится досрочных выборов, а они боятся. Виктор Янукович задумался — единственный раз за всю часовую пресс-конференцию.

— Мы никого и ничего не боимся, потому что мы с народом, а не народ с нами. Никакого обострения не будет.

Еще он сказал, что до тех пор, пока Конституционный суд не вынесет свой вердикт, никакой подготовки к досрочным выборам быть не может, и решению совбеза Украины выделить деньги на подготовку к выборам он не подчинится. А еще его не устраивает то, что в нынешнем составе ЦИКа нет ни одного представителя Партии регионов. И что провести выборы 27 мая совершенно невозможно. То есть, по сути, первые условия компромисса по Виктору Януковичу: сменить состав ЦИКа, введя туда представителей Партии регионов, и перенести выборы на более поздний срок.

Его спросили: что, если Конституционный суд затянет с вынесением вердикта?

— Если Конституционный суд услышит меня, и они поработают, а ради этого можно использовать не только время, предусмотренное регламентом, можно было бы посидеть и вечером или рано утром и скорее принять решение. Но если они затянут и не смогут принять решение ни за два года, ни за три или четыре, тогда нам придется принимать политическое решение, — сказал премьер, давая понять, что при стремлении к компромиссу в правовом поле возможно всякое.