Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6300 ( № 45 2010)

Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

Выставка «Графика прерафаэлитов. Последние рыцари Викторианской эпохи» в палатах Старого английского двора продлится до 14 декабря.

Экспозиция работ Жана Люрса в Галерее искусств Зураба Церетели закроется 12 декабря.

Выставка из коллекции Renault завершила свою работу. И хорошо...

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Настоящее прошлое

Опрокинутая история

Одним из приметных событий уходящего года стал скандал, устроенный вокруг учебного пособия по истории России XX века профессоров исторического факультета МГУ А.С. Барсенкова и А.И. Вдовина («ЛГ», № 37).

По инициативе г-на Сванидзе заседала Общественная палата, в Московском университете появились эмиссары, объяснявшие учёным, что их ждёт за высказанное мнение. Посыпались требования уволить, запретить, лишить права преподавать. Университетских историков объявили врагами, экстремистами, сталинистами… Происходящее сразу нарекли «делом историков» и «делом русских профессоров» по аналогии с известным «Академическим делом» в конце 20-х годов прошлого века и разгромом исторической «школы Покровского» в 30-х.

С самого начала травли было ясно, что речь идёт о политической и пропагандистской кампании, не имеющей ничего общего с научной добросовестностью и компетентностью. Что она направлена против советского периода, который можно, по убеждениям авторов скандала, представлять только в сугубо негативном ключе.

То есть можно смело говорить о покушении на свободу слова и мысли, желании установить свою монополию на истину, осуществить административное давление на научный поиск, превратить научные проблемы в межнациональный конфликт, подчинить историю политике, очертить круг запретных тем, которых касаться вообще запрещено. И всё это под безапелляционные утверждения, что историческая наука советской эпохи целиком основана на мифах и никакой ценности не имеет.

О судьбе советской истории, положении исторической науки «ЛГ» беседует со старшим научным сотрудником Института российской истории РАН, доктором исторических наук Любовью СИДОРОВОЙ.

– Любовь Алексеевна, давайте прежде напомним читателям о Михаиле Николаевиче Покровском, которого считают основоположником советской исторической науки.

– Покровский занимал в исторической науке уникальное положение: по возрасту, по происхождению, по образованию он должен был бы относиться к поколению историков «старой школы», дореволюционной, однако он стал лидером «красной профессуры», оказавшись вне своего круга.

Но сначала его путь в науке был весьма традиционным: он окончил историко-филологический факультет Московского университета, причём был оставлен для приготовления к профессорскому званию сразу по двум кафедрам – отечественной истории и всеобщей. Его учителями были блестящие В.О. Ключевский и П.Г. Виноградов. На мой взгляд, вообще историки разделяются на любителей фактов и сторонников теоретических построений. Покровский – яркий пример приверженца теоретических построений, отсюда – и определённая поверхностность и противоречивость его конструкций.

Поскольку Покровский был человеком творческим, восприимчивым, то и его политические пристрастия, оказавшие влияние на научный метод, были подвижны. До того момента, как он окончательно примкнул к большевистскому крылу РСДРП, он пробовал себя в различных политических течениях. Ему нравилась сама деятельность, сам процесс революционной борьбы. Диссертацию он так и не защитил и с активной преподавательской и научной деятельности переключился на деятельность политическую. В его первом пятитомном фундаментальном труде «Русская история с древнейших времён» в основу положена марксистская концепция общественно-экономических формаций. В этот момент Покровский уже сформировал основные составляющие своего исторического анализа.

– В чём же заключалась их новизна?

– Покровский был одним из первых историков, представлявших историю страны как смену общественно-экономических формаций. Двигателями исторического развития страны он считал социально-экономические процессы, а не развитие государства и личности. Естественно, что огромную роль в своих работах, основанных на марксистском понимании законов развития общества, он отводил классовой борьбе. С именем Покровского обычно связывают определение истории как политики, опрокинутой в прошлое. Такой подход позволял «доставать» из глубин истории те факты, те знания, которые «играли на руку» текущим конъюнктурным потребностям.

Одной из наиболее критикуемых оппонентами позиций было категорическое неприятие роли личности в истории. Личность по Покровскому – производная от социально-экономических условий. Например, популярной была его фраза «торговый капитал в шапке Мономаха». Для представления монархов, государственных и церковных деятелей, полководцев и других, прежде авторитетных, персон отечественной истории в уничижительном свете Покровский не жалел «изобразительных средств». К примеру, Петра I он называл «сифилитиком», разложившимся человеком. Такой взгляд был в пику государственной школе, то есть школе его учителей, которые считали личность монарха ведущей в развитии страны. Досталось от Покровского и многим деятелям культуры и искусства: например, Чехова он называл «нытиком», Чайковского – «хлюпиком». Школа Покровского с большим рвением отрицала национальные традиции, национальную самобытность России, критиковала царизм, «великорусский патриотизм и шовинизм». После развенчания Покровского историки «старой школы» с большим удовлетворением отмечали, что они теперь могут вернуть историческим именам их подлинное значение.

Со «старой» академической школой он вёл борьбу не на жизнь, а на смерть. Именно Покровский, провозгласивший, что период мирного сожительства с буржуазной наукой «изжит до конца», стал одним из инициаторов так называемого «Академического дела», в результате которого «старая профессура» подверглась репрессиям. По сути, он предал своих учителей и товарищей по академической науке.

Он был аутсайдером в своём кругу. Вероятно, именно по этой причине он был так одержим мыслью о выращивании интеллигенции нового типа, которая смотрела бы на него «снизу вверх». И некоторые его работы тоже написаны «в пику» либо «в ответ на…».

– Так что же получается, что и свою концепцию исторического анализа отчасти он создавал «вопреки»?

– Лишь отчасти. Существовали и объективные причины: на рубеже XIX–XX веков вообще возникла некоторая неудовлетворённость состоянием исторической науки. Было ощущение того, что она не отвечает на многие вопросы, на которые должна была бы ответить. Покровский предложил свою концепцию в исторической науке, которая была достаточно эклектична, и её справедливо критиковали за «несостыковки». Но, с другой стороны, в науке важны любые подходы, и то, что Покровский занялся созданием собственного взгляда на историю, заслуживает уважения.