Антон Чехов - Переписка и деловые бумаги

Когда приеду в Москву, то непременно побываю у Якунчиковой. Она мне нравится, хотя видел я ее очень мало. Дуся, за праздники все у меня переболталось в голове, так как был нездоров и ничего не делал. Теперь приходится опять начинать все сначала. Горе мое гореванское. Ну, да ничего.

Пусть твой муж поболтается еще годика два, а потом он опять засядет и напишет, к ужасу Маркса, томов пятнадцать.

Выписываю из Синопа много цветов, чтобы посадить их в саду. Это от нечего делать и от скуки. Собаки моей нет, надо хоть цветами заниматься.

Сегодня, наконец, прочел стихотворение Скитальца, то самое, из-за которого закрыт "Курьер". Про это стихотворение можно сказать только одно, а именно, что оно плохо, а почему его так испугались, никак не пойму. Говорят, что цензора на гауптвахту посадили? За что? Не понимаю. Все, надо полагать, в трусости.

Пусть Маша расскажет тебе, как у нас был с визитом некий Тарнани.

Это уж второе письмо, кажется, я посылаю тебе с кляксами. Прости своего нечистоплотного мужа.

Когда пойдет "Консул Берник"? Хорош ли в Бернике Станиславский? А что моя жена хороша, великолепна, в этом я не сомневаюсь. Из тебя, бабуня, выйдет года через два-три актриса самая настоящая, я тобой уже горжусь и радуюсь за тебя. Благословляю тебя, бабуня, перевертываю несколько раз в воздухе, целую в спину, похлопываю, подбрасываю, ловлю и, крепко сжав в объятиях, целую. Вспоминай своего мужа.

Твой А.

На конверте:

Москва.

Ольге Леонардовне Чеховой.

Неглинный пр., д. Гонецкой.

3966. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

13 января 1903 г. Ялта.

Все благополучно.

Антонио.

На бланке:

Москва.

Неглинный, д. Гонецкой.

Чеховой.

3967. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

13 января 1903 г. Ялта.

13 янв.

Оля, моя милая, 11 числа утром, когда уехала Маша, я почувствовал себя неважно; болела грудь, тошнило, 38°. И вчера было то же самое. Спал хорошо, хотя и беспокоили боли. Был Альтшуллер, пришлось опять облачаться в согревающий компресс (он у меня громадный). Сегодня утром было уже 37, я чувствую слабость, сейчас поставлю мушку, но все же я имел право телеграфировать тебе сегодня, что все благополучно. Теперь все хорошо, пошло на поправку, завтра я опять буду совсем здоров. Я от тебя ничего не скрываю, пойми ты это и не беспокой себя телеграммами. Если бы что случилось не только серьезное, но даже похожее на серьезное, то первый человек, которому бы я сообщил это, была бы ты.

Ты не в духе? Брось, дуся. Перемелется, мука будет.

Сегодня земля покрыта снегом, туманно, не весело. Мне грустно, что у меня столько времени ушло без работы и что, по-видимому, я уже не работник. Сидеть в кресле, с компрессом и киснуть не очень-то весело. Ты меня разлюбишь, дусик? Во вчерашнем письме ты писала, что ты подурнела. Не все ли равно! Если бы у тебя журавлиный нос вырос, то и тогда бы я тебя любил.

Обнимаю мою родную, мою хорошую таксу, целую в опять обнимаю. Пиши!!

Твой А.

На конверте:

Москва.

Ольге Леонардовне Чеховой.

Неглинный пр., д. Гонецкой.

3968. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

14 января 1903 г. Ялта.

14 янв.

Актрисуля, Пушкарева ненормальна, имей это в виду. Со своей пьесой приходила она ко мне лет 20 назад, даже раньше. Это сестра поэта Пушкарева, поэта и драматурга; ее дразнили Вандой. Пьесы не читай, а вели Ксении или кухонной Маше возвратить ее авторше, когда оная придет. Иначе достанется тебе от оной. Я получил от нее письмо, кстати сказать.

У нас снег. Ты пишешь, что я один только браню здешнюю погоду. А разве кто хвалит? Кто сей человек? Получил от Куприна письмо: у него родилась дочь. Мотай это на ус. Получил письмо от Суворина, ответ на нотацию, которую я написал ему; пишет, что житья нет от сына. Получаю газету "Гражданин"; в последнем номере Горький именуется неврастеником и успех пьесы объясняется неврастенией. Вот уж от кого даже не пахнет неврастенией! Горькому после успеха придется выдержать или выдерживать в течение долгого времени напор ненависти и зависти. Он начал с успехов - это не прощается на сем свете.

У Татариновой воспаление легкого.

Ну, господь с тобой. Будь здорова, жена моя хорошая, не волнуйся, не хандри, не ссорься ни с кем, вспоминай иногда своего супруга. Целую тебя в плечи.

Твой А.

На конверте:

Москва.

Ольге Леонардовне Чеховой.

Неглинный пр., д. Гонецкой.

3969. А. С. СУВОРИНУ

14 января 1903 г. Ялта.

14 янв. 1903.

Я нездоров, у меня плеврит, 38 температура. И этак почти все праздники. Но Вы не говорите Мише об этом, да и вообще никому не говорите, так как, полагаю, скоро пройдет.

Письмо Ваше получил, спасибо. Завтра получу, вероятно, и пьесу. Веду жизнь праздную, ничего не делаю - поневоле. Только читаю.

Будьте здоровы, всего Вам хорошего в этом новом году. Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Вы пишете, что в Петербурге разрешено много новых газет. Я получаю только (из нового) "Новый путь"; прочел пока первую книжку и могу сказать только одно: я полагал раньше, что религиозно-философское общество серьезнее и глубже.

3970. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

16 января 1903 г. Ялта.

16 янв.

Бабуля, ты клевещешь, я никогда не лгал тебе насчет здоровья, ничего не скрывал и боюсь даже, что иной раз и преувеличивал. Вот опять пишу отчет. При Маше у меня болел бок, был плеврит небольшой и, по-видимому, сухой; компресс, мушка и проч., стало хорошо. Но 11 января, в день отъезда Маши, я почувствовал себя неважно: боль в правом боку, тошнота, температура 38°. Оказалось, что у меня плеврит, небольшой выпот с правой стороны. Опять мушка, порошки и проч. и проч. Сегодня температура нормальна, но бок побаливает; эксудат еще есть, но, по словам Альтшуллера, уже всасывается, один пустяк остался. Чувствую себя гораздо бодрее и уже охотно сижу за столом. И аппетит есть. Опять-таки повторяю, что от тебя я ничего не скрывал никогда и скрывать не намерен.

Их назвали в Москве "подмаксимами". Между ними есть субъект, в подражание Горькому называющий себя "Скиталец". Как и Горький, он одевается в косоворотку в длинные голенища. Носит сверх того декадентский пояс и золотое пенснэ. Недавно, на каком-то благотворительном вечере, он прочел стихи, призывая бить по головам состоятельных людей. Призыв этот, кажется, не имел реального успеха. Но автор его покорил сердце замоскворецкой купчихи, предложившей ему себя и свой миллион. Меня уверяли, что подмаксимы пользуются большим успехом среди московской купеческой знати, главным образом - купчих.

Это тебе клочок из "Гражданина".

Скажи И. А. Тихомирову, что в "Гражданине" No 4 есть большая статья о пьесе Горького "На дне". Пусть вырежет и наклеит у себя.

Ночью шел дождь, весь снег стаял. Погода, если судить по тому, что я вижу в окна и слышу в печах, неважная.

Нового ничего нет. Собаки и журавли жиреют, Арсений совсем опреподобился, скоро начнет ходить в подряснике. В кабинете пахнет твоими духами.