Юрий Склянский - Переодетый генерал
- Название:Переодетый генерал
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:«Дружба Народов» №5
- Год:2007
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Юрий Склянский - Переодетый генерал краткое содержание
В майском номер «ДН» за 2007 г. была опубликована короткая мемуарная повесть Юрия Оклянского о знаменитом партизанском генерале и авторе гремевшей в свое время книги «Люди с чистой совестью» Петре Петровиче Вершигоре. «Людьми с чистой совестью» назвал Вершигора партизан, с которыми делил тяжелые рискованные походы. Через некоторое время автору пришло письмо от незнакомой ему читательницы, чей муж, как оказалось, имел самое прямое отношение к герою повести и к тому, что в ней рассказано. И стал разворачиваться новый сюжет…
Казалось бы, прославленный партизанский командир, герой войны, генерал, к тому же знаменитый писатель. Все данные для того, чтобы почивать на лаврах. Как бы не так! Подвиги наказуемы — на протяжении долгих мирных лет Петру Петровичу Вершигоре приходилось воевать за свое честное имя и за честные имена собратьев по оружию. О том, как это происходило, — в мемуарном очерке Юрия Оклянского «Переодетый генерал».
В электронную версию вошла и вторая часть — «Безрукий поводырь», опубликованная в 2010 году в том же журнале.
Обложка от wotti
Переодетый генерал - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот выписка из дневника Руднева от 24 июня 1943 года: «…День простояли в лесу в районе д. Корчемка Людвипольского района Ровенской области… Весь день был солнечный, стоим в 7 километрах от ж.-д. Сарны — Ровно. К вечеру погода стала портиться, и к моменту выхода, т. е. к 20 часам, пошел сильный дождь, который шел до 24 часов беспрерывно. Все промокли до нитки. Водой залиты все дороги. Грязь по колено, и, несмотря на это, люди идут и идут. Если я имел плащ-палатку и шинель, промокла плащ-палатка, шинель и были мокрые брюки до тела, то что же было с бойцами, не было ни одного рубца сухого, а бойцы безостановочно идут и идут. Вот уже два года, далеко оторванные от родины борются люди, добывая себе снаряжение, вооружение и продовольствие; нет дома, казармы, землянки, а все время под открытым небом, и эти люди не издают ни единого звука жалобы, ни единого неудовольствия. Что же это за народ? Немцы зовут их «бандитами». Националисты зовут их жидо-большевистскими агентами. Это народные мстители. Это, вернее сказать, народные Апостолы. Эти люди пришли добровольно в п[артизанские] о[тряды], не ища здесь удобств, отомстить врагу за страдание своего народа, за слезы матерей, жен и сестер, за кровь, пролитую своими братьями. Это народные Апостолы …»
Но Апостолы не смеют марать свою честь и одеяние, на них не может быть черных и жирных пятен. Между тем во время прохода через украинские и опустошенные националистами польские деревни в соединении обнаружились факты мародерства. Эпидемия опасная. «…В артбатарее, — записывает Руднев 1 июля, — обнаружено барахло, взятое двумя бойцами артбатареи Алексеевым и Чибисовым. Оба кандидаты партии и оба орденоносцы, но мы решили их расстрелять. Собрали всю часть, издали приказ. Я выступил со словом о позорном явлении мародерства, и начштаба зачитал приказ о расстреле. Многие плакали. Приговоренным дали последнее слово. Оба рабочие, боевые товарищи, стали просить перед всем строем командование части и всех бойцов сохранить им жизнь, они свое позорное поведение искупят кровью. Приказ оставили в силе, но как было тяжело».
В несколько преображенном виде сцена такого вынужденного «очистительного» расстрела есть в повествовании П.Вершигоры «Люди с чистой совестью». И там это, безусловно, один из самых сильных эпизодов.
В дневнике С.Руднева во всей жизненной драматичности и без всяких потуг на прикрасы, часто образно и картинно, воссозданы будни партизанского карпатского рейда. Похоже, что перед нами не только военачальник, но, возможно, и талантливый писатель «шолоховской школы». В Рудневе было развито природное чутье к внутреннему миру людей труда.
Я ничего не преувеличиваю. Достаточно прочитать, например, эпизоды переговоров партизан с украинскими националистами за право без боя форсировать реку Горынь (конец июня 1943 года). На долгом петляющем пути Сумского соединения по Западной Украине им встречались вооруженные отряды националистов разных направлений и толков — мельниковцы, бандеровцы, «бульбовцы» и т. д. Руднев умел их различать и использовать не только оружие, но и язык переговоров.
Через реку Горынь других «переправ нет, — записывает Руднев, — за исключением Яновой Долины, но там немецкий гарнизон, драться невыгодно… Решили делать наплавной мост… между селами Корчин — Здвиждже, но националисты человек 500 заняли Здвиждже и заявили, что переправу строить не дадут. Ковпак решил: раз так, дать бой и смести это село, чему я решительно воспротивился; это просто и не требует большого ума, но жертвы — с одной и другой стороны, жертвы мирного населения, детей и женщин. Кроме этого, это на руку немцам, которые хотели бы руками партизан задушить националистов, и наоборот. Кроме того, этот бой с националистами будет верхушкой этой сволочи хорошо использован, как они это и делают в агитации среди населения, что партизаны их враги, и отголоски этого боя будут известны на сотни километров.
Я решил пойти на дипломатические переговоры, написали письмо и послали его с дивчиной, тон письма мирный[….]. Получили ответ грубо, что не пропустим, будем драться. Ковпак снова рассвирепел. Немедленно артиллерию и смести это село с лица земли. Я заявил, что на это не пойду, лучше согласен вести бой с немцами за мост в Яновой Долине [….]. Я решил еще сделать попытку…»
Дальнейшие переговоры представителей обеих сторон с глазу на глаз привели к обмену пленными и ранеными. «Наша дипломатия закончилась победой без крови, — подытоживает Руднев. — Этот успех прошел тяжело, особенно лично для меня, две ночи не спал, два дня почти не кушал, и когда стал вопрос, как брать переправу, то с Ковпаком разошлись [….].. На этой почве произошла крупная и очень крупная ссора. А моя точка зрения одержала победу; мы переправились без жертв, пусть фашизм бесится. Нам и надо так вести политику: бить немцев вместе, а жить врозь, свои политические цели мы знаем. Наша бескровная политическая победа является блестящим маневром, но сколько нервов, сколько крови испортил я лично. Оказывается, здесь надо быть не только хорошо грамотным в военном и политическом отношении, но и применять «дипломатию». Бойцы смеются, что придется писать третий том дипломатии».
Даже из дневникового отрывка видно, насколько разными людьми были комиссар и командир. При множестве боевых достоинств Сидор Артемьевич Ковпак не принадлежал к слишком далеким людям с широким кругозором. Многие сложные и тонкие вопросы он решал с кондачка. Уже в позднейшие послевоенные времена почетный партизан на посту заместителя председателя Президиума Верховного Совета Украины ведал просьбами о помилованиях из мест заключения. О нем ходил анекдот, что почти всегда на прошениях он накладывал одну и ту же резолюцию: «Кара невелика, треба отбыти».
Качества не из лучших показал Ковпак и тогда, когда соединение обосновалось на отдыхе в относительно безопасных, как тогда могло казаться, местах Карпатских гор. «Ковпак по-прежнему равнодушен, — отмечает Руднев уже в предпоследней дневниковой записи (конец июля 1943 г.), — не только к полевым и лесным условиям борьбы с противником, а в горах он совсем профан, но как он любит повторять чужие мысли и страшно глуп и хитер, как хохол, он знает, что ему есть на кого опереться, поэтому он пьет, ходит к бабе, к такой же дуре (в оригинале это слово зачеркнуто), как и сам, спать, а когда приходится круто, то немедленно обращается…».
Сложность отношений между командиром и комиссаром отмечают и публикаторы дневника. В кратком сопроводительном предисловии читаем: «В советское время взаимоотношения между Рудневым и командиром соединения С.А.Ковпаком рисовались как дружеские и безоблачные. Между тем это не совсем так, и в дневнике комиссара, который он вел для себя, можно встретить довольно критические выпады в адрес Сидора Артемьевича… Напряжение во взаимоотношениях между Ковпаком и Рудневым можно объяснить следующим. Ковпак был типичным представителем партизанских «батек» типа казацких атаманов. Руднев же являлся человеком военного воспитания, носителем порядка, организованности и дисциплины, кристально чистым в бытовом плане нелегкой партизанской жизни.
Шрифт:
Интервал:
Закладка: