Газета День Литературы - Газета День Литературы # 170 (2010 10)

Гений в творчестве возвышается над миром, и необходимо время и труд просветителя, чтобы мир понял его. Для этого и работают посредники: критики, литературоведы. С посредников и начинаются партийные, национальные и духовные происки. А грех зависти и негодования приводит порой к сатанинской злобе. Примером могут служить Пушкин и Гоголь – Белинский и Писарев, подобный ряд слишком текуч и долог. Как понять, почему не смог Белинский по достоинству оценить хотя бы "Выбранные места…" Гоголя, или Достоевского после "Бедных людей"? В обоих случаях, думается, партийное затмение.

И творческая, и личная жизнь классического писателя обычно вся на виду. Это и позволяет обстреливать его со всех сторон, порой ссылаясь как на образец для подражания. Кстати, поэты чаще страдают от сплетен и подтасовок, прозаики – от ложных выводов. Читателя заставляют невольно воспринимать произведение или бытовые факты, как этого желают критики и СМИ. Так происходило и с Пушкиным.

Гуляла по России ловко скроенная – "Гавриилиада". Так вот, если верить литературоведам двадцатого века, произведение было написано в 1821 году; если же верить показаниям Пушкина, то "рукопись ходила между офицерами гусарского полка", и список был обретён в 1815 или 1816 году, который, показывает Пушкин, "сжёг я, вероятно, в 1820 году". Разница принципиальная. Тем более, что известное расследование по "Гавриилиаде", изъятой у капитана Митькова В.С., было начато и кончено в 1828 году…

После того, как Пушкин подал закрытое письмо государю, дело было приостановлено, прочем император сказал господам следственной комиссии, что для него дело это ясно и кончено.

Дополнительного разбирательства по "Гавриилиаде" после дела штабс-капитана Митькова, к сожалению, не было. Правда, для меня лично дело это тоже ясно, но хотелось бы обратить внимание на два момента, которые с наглядностью показывают, какое же было и есть страстное желание сделать основоположника русской классической литературы автором "Гавриилиады". Понадобились без малого сто лет и советская власть, чтобы этот, простите, пасквиль так-таки и втиснули в собрание сочинений Пушкина. Тем самым народного любимца сделали, по меньшей мере, лжецом и богохульником.

Сегодня любой пушкинист на вопрос: а чем вы докажете, что Пушкин автор "Гавриилиады"? – ответит: стиль – его никуда не денешь. Если не Пушкин, то должен быть ещё гениальный поэт… Прямым же свидетельством является совпадение стихов. Брюсов, один из первых и яростных сторонников авторства Пушкина, в "Русском архиве" (1903, № 7) писал:

"Среди стихов Пушкина, предназначавшихся для Лицейской Годовщины 1825 года, есть такие (Грот, Пушкин, 2 изд., стр. 180):

Вы помните ль то розовое поле,

Друзья мои, где красною весной,

Оставив класс, резвились мы на воле

И тешились отважною борьбой!

Граф Брольо был отважнее, сильнее,

Комовский же проворнее, хитрее;

Не скоро мог решиться жаркий бой,

Где вы, лета забавы молодой!

Первое четверостишие прямо взято из Гавриилиады, где оно читается в таком виде (Соч. Пушкина, изд. Литературного фонда, 11, 344) (И почему-то не указан год издания. – Б.С.):

Не правда ли, вы помните то поле,

Друзья мои, где в прежни дни весной,

Оставя класс, мы бегали на воле

И тешились отважною борьбой?"

Мало того, что цитируемые стихи в "Гавриилиаде" совершенно не к месту вставлены, так ведь эти стихи к Лицейской годовщине и являются не в подлиннике, но в записи лицеиста Комовского. (Хотя бы слово автографа!) Всюду перетасовка чужих текстов. Тем не менее, вывод из этого однозначен: или подача Комовского от лукавого, или стихи внесены в список "Гавриилиады" позднее, или Пушкин утратил рассудок: написал кощунственную поэму, зная, что по головке за это не погладят; он использует те же стихи к годовщине Лицея, тем самым объявляя себя автором поэмы. А ведь именно так может поступить только мастеровой-подтасовщик. Кстати, по части стиля: поэма перекликается и с "Войной богов" Парни. Тем более, что подлинный автор "Гавриилиады" ловкий пародист. Пародировать – это ведь не писать свой оригинал! – здесь и стилистика, словесный ряд. И об этом нельзя забывать.

В любом случае следовало бы осторожнее обращаться с текстами классика, помня, что уж для крайних случаев имеется раздел в приложениях "Приписываемое…", когда никаких подлинных свидетельств авторства нет, кроме стиля и сомнительных повторений. А ведь достаточно вспомнить подтасованные "Дневники Вырубовой" в связи с делом Григория Распутина, чтобы оценить по достоинству работу авантюристов от литературы.

Наиболее веским свидетельством было бы закрытое письмо Пушкина к императору. Правда, до этого было письмо к князю Вяземскому, в котором поэт однозначно писал:

"Мне навязалась на шею преглупая шутка. До правительства дошла наконец Гавриилиада; приписывают её мне; донесли на меня, и я, вероятно, отвечу за чужие проказы, если кн. Дмитрий Горчаков не явится с того света отстаивать права на свою собственность. Это да будет между нами…" (Пушкин, А.С. М.-Л., 1948 г., т.10)

Во время следствия 1828 года Пушкина принуждают назвать автора поэмы, однако он молчит. Думаю, что молчал он ради того, чтобы и в таком виде не оказаться доносителем. И когда государь прочёл его закрытое письмо, то и заявил, что дело для него ясно и кончено. Естественно предположить, что в письме назван автор князь Дмитрий Горчаков – с просьбой, не разглашать источник свидетельства.

Пушкин не был трусом, честь имел и берёг её смолоду. Он и погиб, отстаивая честь свою и семьи. И в 1826 году на вопрос императора: "Что бы вы сделали, если бы 14 декабря были в Петербурге?" – Пушкин с достоинством ответил: "Был бы в рядах мятежников". Так что Брюсов ошибся адресом, называя Пушкина трусом – побоялся, мол, признать своего авторства. До цены слова Пушкина надо было ещё подниматься.

Не только Брюсову, но, кажется, и всему атеистическому миру, не только в России, хотелось именно того, чтобы Пушкин был назван автором "Гавриилиады". Это же основополагающий атеизм! После такой классики можно публиковать всё – сознавали это и Брюсов, и Хлебников, и Асеев, которые буквально ненавидели Пушкина. (См. Асеев. "Дневник поэта", Л.: Прибой, 1929 г.) Но хорошо бы прочесть письмо к царю Пушкина. Тщетные поиски велись во всех (и в императорских) архивах. А так хотелось прочесть, ведь тому же Брюсову приходилось голословно утверждать: "Письмо это … было Государю передано запечатанное. Оно пока не разыскано. Мы уверены, что в нём Пушкин сказал Государю истину, т.е. назвал автором Гаврилиады себя". – Вот ведь какая уверенность. А за кулисами был ещё и П.Е. Щёголев, который фальсифицировал не только дневники Вырубовой и "Заговор императрицы", он и Пушкиным увлекался.