Александр Окороков - СССР против США. Психологическая война

Идея привлечения к борьбе против социалистических стран, в частности, СССР, эмигрантов отмечалась еще в 1948 году в директиве СНБ-20/1.

«В настоящее время, — говорилось в директиве, — есть ряд интересных и сильных русских эмигрантских группировок… любая из них… подходит, с нашей точки зрения, в качестве правителей России».

После свержения коммунистического режима в России эмигрантам отводилась ключевая роль в установлении в стране приемлемого для США государственного строя.

«Мы должны ожидать, что различные группы предпримут энергичные усилия, с тем чтобы побудить нас пойти на такие меры во внутренних делах России, которые свяжут нас и явятся поводом для политических групп в России продолжать выпрашивать нашу помощь. Следовательно, нам нужно принять решительные меры, дабы избежать ответственности за решение, кто именно будет править Россией после распада советского режима. Наилучший выход для нас — разрешить всем эмигрантским элементам вернуться в Россию максимально быстро и позаботиться о том, в какой мере это зависит от нас, чтобы они получили примерно равные возможности в заявках на власть… Вероятно, между различными группами вспыхнет вооруженная борьба. Даже в этом случае мы не должны вмешиваться, если только эта борьба не затронет наших военных интересов».

Проблема «зачистки» России от «человеческих остатков советского аппарата власти», которые, как считали военные стратеги из Вашингтона, уйдут в подполье, также возлагалась на «эмигрантские элементы» и власти, которая придет на смену коммунистическому режиму.

«В этом отношении проблема, как справиться с ним (коммунистическим подпольем. —А.О.), относительно проста: нам окажется достаточным раздать оружие и оказать военную поддержку любой некоммунистической власти, контролирующей данный район, и разрешить расправиться с коммунистическими бандами до конца традиционными методами русской Гражданской войны. Куда более трудную проблему создадут рядовые члены Коммунистической партии или работники (советского аппарата), которых обнаружат или арестуют или которые отдадутся на милость наших войск или любой русской власти. И в этом случае мы не должны брать на себя ответственность за расправу с этими людьми или отдавать прямые приказы местным властям, как поступить с ними. Это дело любой русской власти, которая придет на смену коммунистическому режиму. Мы можем быть уверены, что такая власть сможет много лучше судить об опасностях бывших коммунистов для безопасности нового режима и расправиться с ними так, чтобы они в будущем не наносили вреда… Мы должны неизменно помнить: репрессии руками иностранцев неизбежно создают местных мучеников… Итак, мы не должны ставить своей целью проведение нашими войсками на территории, освобожденной от коммунизма, широкой программы декоммунизации и в целом должны оставить это на долю любых местных властей, которые придут на смену советской власти» [191].

В это же время были предприняты и первые попытки объединить многочисленные группы «невозвращенцев».

В одном из документов советских представителей, занимавшихся вопросами репатриации советских граждан, отмечалось, что в 1948 году западными зональными властями «делалась попытка объединения всех эмигрантских кругов и координация их действий». Так, в частности, 15 июля в американской зоне Австрии, в г. Целам-Зее была проведена конференция руководителей антисоветских организаций, которая официально именовалась Съездом вождей русской эмиграции [192].

Следует заметить, что эксперимент по использованию для «наведения порядка» в некоторых районах России эмигрантов и местных антикоммунистических властей был впервые использован еще в годы Великой Отечественной войны армейским руководством и разведывательными службами национал-социалистической Германии. Речь идет, в частности, о так называемой Локотской республике, созданной в «партизанском крае» Белоруссии. Опыт деятельности этой «республики» был тщательным образом проанализирован и оценен американской разведкой. Причем главными источниками информации по данному вопросу стали непосредственные участники событий — русские эмигранты, активно задействованные после войны в работе западных разведывательных органов. Среди них можно отметить, например, бывшего офицера русской армии Б.А. Смысловского [193]и членов НТС, работавших в годы войны на оккупированных территориях Советского Союза [194].

Здесь на наш взгляд, важно хотя бы вкратце, рассказать о так называемом Гарвардском проекте (первоначально назывался Emigre Interview Project, затем Harvard Project on the Soviet Social System (HPSSS), — самом масштабном политико-социологическом исследовании советского общества, проведенном, образованным в 1948 году Центром русских исследований Гарвардского университета (Harvard University Russian Research Center, HRRC). Основанием «Гарвардского проекта» стал секретный документ, разработанный в марте 1948 года в США под названием «Использование беженцев из Советского Союза в национальных интересах США». Проект предполагал проведение опросов большого количества «невозвращенцев» с целью «заполнить ниши в нашей текущей разведывательной деятельности, в общественной информации и в политико-психологических операциях».

Интервьюирование бывших советских граждан, по тем или иным причинам не захотевших возвращаться в СССР, было расценено как возможность непосредственного получения социально-политической информации о СССР, дополняющей данные разведки и открытых источников.

В ходе выполнения проекта проводилось два типа опросов:

— биографические опросы (A-Schedule interviews), в которых собирались общесоциологические данные;

— специализированные опросы (B-Schedule interviews), в которых собирались «социоантропологические» данные в области экономических и семейных отношений, социальной стратификации и системы властных отношений и т. п.

Инициатором проекта был Джон Патон Дэвис, член группы политического планирования Госдепартамента США, возглавлявшейся Джорджем Кеннаном. Дэвис считал, что такой первичный материал необходим для планировании политики США по отношению к СССР в условиях начинавшейся холодной войны. ВВС США, финансировавшие проект на первом этапе, ставили более узкую задачу — оценку психологической уязвимости гражданского населения при массированных бомбардировках, аналогичных по масштабам бомбардировкам Германии союзной авиацией в ходе Второй мировой войны, и, соответственно, их непрямого эффекта.

Исследования по Гарвардскому проекту выполняли несколько групп (экспедиций) специалистов, работавших в различных городах Германии, где находилось наибольшее количество «невозвращенцев». Общее руководство проектом осуществлял американский профессор социологии Натан Лейтес. Директором мюнхенской экспедиции Гарвардского проекта был профессор Раймонд Бауэр, а его ближайшими сотрудниками: Александр Далин, сын крупнейшего меньшевика Далина, Жорж Фишер — сын известного троцкиста и историка русской революции Луи Фишера, Джин Сосин, работавший позже директором радио «Свобода», доктор Берлинер, доктор Инклесс, профессор Баргхорн — специалист по советской и американской пропаганде в Йельском университете, советский перебежчик Георгий Климов и другие.