Юрий Петухов - Тайны древних русов

Почему же так много говорили о нём? Для того чтобы понять, надо всё время помнить — Зевс, хотим мы это признать или не хотим, — продукт вторичный, ибо в нём мы видим совмещение двух начал: верховного индоевропейского божества и громовержца как такового. А коли нет разделения на два божества, несущие два вида функций в раздельности и лишь изредка совмещающие их, как это происходит во всех мифологиях других индоевропейских народов, то, следовательно, о первичности Зевса как прообраза всех иных громовержцев следует сразу забыть, тем более что в нём, даже при самом пристальном просматривании образа, совершенно не проглядывается архаика. Более того, Зевса можно смело отнести к поколению «новых», «молодых» богов, занявших места богов «старых», богов подлинных — не эпических, а мифических богов. Причём сам Зевс, заняв место верховного бога, а последним, например, вполне мог быть и его «папаша» Кронос, не только узурпировал власть, но и стёр с «лица Олимпа» предшествующего Верховника, не оставив ему буквально никакого места.

Всё это чётко прослеживается в той мифологии, которую мы по привычке продолжаем называть «греческой», но которая на самом деле, и это можно сказать с большой долей уверенности, вместила в себя мифологию индоевропейскую, но совершенно догреческую или негреческую, мифологию реликтовую — неиндоевропейскую, субстратную, мифологию индоевропейских народов, оседавших в средиземноморских краях примерно в одно время с протогреческими переселенцами, мифологию народов, пришедших позже с последующими партиями протогреков и прагреков, и мифологию непосредственно греческую, которая, возможно, и была, но которую вычленить в более или менее чистом виде никому пока не удаётся. И все эти отдельные мифологии, прошедшие через «котлы» поэтов-сказителей, пользовавшихся преимущественно древнегреческим языком и сплавивших всё воедино, принято называть «греческой» или «древнегреческой» мифологией.

Итак, подлинные верховные божества были полностью оттеснены «новыми» богами, и главным среди них — Зевсом. Но в мифологию он попал, разумеется, с определённым опозданием, как и обычно бывает в таких случаях. Важно то, что боги предшествовавших народов были признаны «старыми» и оттеснены, сброшены с Олимпа.

И вот юный Зевс-диева, вобравший в себя двойную сущность — верховника и громовника, воцарился в гордом одиночестве среди небожителей. Вспомним, как стоял громовержец Индра пред Верховным богом — по струнке, не смея дышать. А громовержец Зевс? Приведём из «Илиады» характерную картинку:

А вот и само слово Зевса:

Тут добавить нечего. Это не тот громовержец, который является подлинным героем основного мифа индоевропейцев. Это совершенно чёткий образ неба-отца, жизнедарителя, о котором мы уже говорили во второй главе. И потому временно, за неимением в ней подлинного героя-громовержца (а не бога-верховника-громовержца), мы «греческую» мифологию оставляем.

А для наглядности приведём далеко не полную табличку соответствий в других мифологиях:

Мифология — Верховник — Громовержец

Германо-скандинавская — ОДИН — ТОР

Древнеиндийская — БРАХМА — ИНДРА

Прусская — ДИЕВАС — ПАРКУНС

Хеттская — СИВАТ — ПИРВА (ПЕРВА)

Палайско-лувийская — ТИВАТ-ТИЯТ — ПИРУА (ЯРРИ)

Кельтская — ТЕВТАТ — ТАРАН

Балтийская — ДЕЙВС — ПЕРКУНАС

Славянская — ДИВ-О — ПЕРУН

И лишь в двух мы увидим:

Греческая — ЗЕВС — ЗЕВС

Римская — ЮПИТЕР — ЮПИТЕР

Что касается «греческой» мифологии, то с ролью в ней Зевса мы разобрались. Римская же была в значительной степени выстроена структурно под сильнейшим греческим влиянием. Неудивительно, что Юпитер в ней стал просто местным двойником Зевса. При этом многие основы первоначальной италийской мифологии, имевшей определённую самобытность и значительно большее сходство с праиндоевропейской, были как-то затёрты.

Показательно здесь и то, что в этрусской мифологии, которая предшествовала италийской и римской, существовал переходный образ — бог Тин, чьё имя восходит к тому же «светлому дню», «деиву». Достаточно хотя бы сравнить со словом «день». Так вот, этот бог полностью выполнял функции громовержца, не был при этом Верховником с абсолютной властью, но по общей договоренности совета богов выступал в роли этакого избранного правителя. Такое промежуточное положение Тина, да ещё именно в этом регионе, да именно в то время, когда только лишь начинал формироваться образ громовержца-владыки, заслуживает внимания. Мы уже имели возможность убедиться в существовании переходных образов в местах расселения италийцев на примере Кополо-Купавона-Аполлона. Теперь перед нами другой пример.

Правда, существует мнение, что этрусская мифология не входит в общеиндоевропейскую и что сами этруски — неиндоевропейцы. Но доказательств тому нет. Мнение высказывается лишь на основании общей «загадочности» этрусков и ничем конкретным не подтверждается. С другой стороны, мифологию этрусков, хотя она и недостаточно изучена, нельзя исключать из сферы интересов индоевропеистов уже потому, что она изначально ближе к индоевропейской мифологии, чем, скажем, мифология скифо-сарматская, всеми признанная.

Об этрусках следует писать отдельно, ибо теперь совершенно ясно, что создателями Римской империи от «а» до «я» были именно они — расены-этруски-росы, прямые предки славян-русов или, проще и вернее говоря, русы (безо всяких приставок. — Ю. П. ). И пришли они с севера и из Малой Азии, то есть не менее чем по двум направлениям.

Цикличность и многократные замыкания кольцеобразных перемещений — такой видится нам подлинная древняя история.

Но вернёмся к богам-громовникам. Не будем заниматься долгими и утомительными расследованиями. В данном случае мы можем с большой долей уверенности сказать, что нам известны «громовержцы», которые наиболее близки к исходному типу. Это балтийский Перкунас и славянский Перун. Этимологически ихтеонимы исходят непосредственно из индоевропейского «Пер-к». Причём сам образ «бога-громовержца, бога скалы, камня» реконструируется лингвистически как «Перун-Перунт». Восстановленная фраза, заключающая в себе основной миф, так и звучит: «Перперти н'агхим Перун(т)», что переводится: «Убивает (поражает, ударяет) змея громовержец — бог камня».