Газета Завтра Газета - Газета Завтра 898 (5 2010)

В нескольких своих романах: "Господин Гексоген", "Крейсерова соната", "Политолог", "Пятая империя",— я отобразил все крупные теракты, случившиеся в России. Эти взрывы входили в канву романов, а канва отражала реальные сюжеты российской истории. Что это за сюжеты?

Взрывы домов в Москве были связаны с переходом власти от Ельцина к Путину. Террористический акт "Норд-Ост" должен был выбить русские войска с Кавказа, чтобы они покинули поле боя, и Россия получила "Второй Хасавюрт". Террористический акт в Беслане должен был столкнуть в беспощадной кровавой войне два кавказских народа, осетин и ингушей, и превратить Кавказ в кровавое месиво.

Какой сюжет сопровождает террористический акт в Домодедово? Как этот взрыв должен повлиять на современную российскую историю? С какого на какой уровень толчок этого взрыва должен перевести современное государство российское?

Бесспорно, данный взрыв породил ещё большее отчуждение народа и власти, ещё глубже вырыл ров, разделяющий Кремль и остальное российское общество. Бесспорно и то, что авторитет силовых структур, который в последние годы был резко снижен, упал ещё больше. На милицию, ФСБ, другие секретные службы возлагается ответственность за кровь и несчастья. Бесспорно, что этот взрыв ещё сильнее обострил межнациональную рознь, которая после событий на Манежной площади грозит превратиться в войну. Всё это верно, но не оно является главным сюжетом прогремевшего взрыва.

Мы уже говорили о том, что в России одновременно протекают три революции, три вида восстания. Это восстание машин, когда нормой становятся техногенные катастрофы: взрывы электростанций, падение самолётов, отключение энергосистем на огромных пространствах России. Восстание природы, не выдерживающей аморального, зверского с ней обращения. Лесные пожары минувшего лета, испепелившие половину России, ледяные дожди нынешней зимы, оборвавшие провода, от чего сотни посёлков стали замерзать, как в ледниковый период. Не мстит ли природа за то, что божественное озеро Байкал, средоточие русских природных сил, так мерзко и безответственно отравляется отходами целлюлозно-бумажного комбината, принадлежащего Дерипаске?

Третьей формой волнений являются социальные выступления. В России они пока что носят локальный, но всё более напряжённый характер. Однако Кавказ весь дымит от этих выступлений, которые сливаются в сплошную войну.

Три синусоиды этих восстаний, в случае, если они совпадают друг с другом по фазе, создают в стране критический всплеск, приближая её к распаду. Разрушительные колебания, входящие в резонанс, приводят к самораспаду системы, к началу цепной реакции разрушения, которое охватывает всю страну в целом, и против которого бессильны любые силовые или организационные средства.

Взрыв в Домодедово служит детонатором такого распада. Он нанёс травму всей стране в целом. Приблизил Россию к хаосу, из которого её не в состоянии вывести ни ублажающие речи президента, ни танки, стреляющие по убежищам боевиков, ни молебны Патриарха. Все молекулы системы срываются со своих мест, ввергаются в хаотическое броуновское движение, превращая кристалл государства в жижу. После этого система не поддаётся реставрации. И на её месте возникает другая форма: либо более сложная и устойчивая, либо примитивная и дефектная.

На наших глазах две страны Северной Африки, Тунис и Египет, были мгновенно охвачены огнём революции. Бастионы западного влияния, острова туристического рая, примеры благополучия, равняться на которые приглашались страны третьего мира. И вдруг полыхнуло горящим спиртом. Миллионы людей выходят на улицы, броня танков плавится от народного гнева, министры и президенты покидают страну. Синергетика революции находит своё блестящее подтверждение.

Извлекает ли кремлёвская власть хоть какие-то уроки из этих африканских пожаров? Понимает ли она, что террористические акты — это инструмент, воздействующий на ход истории, ударно, толчками перемещающий исторические пласты с одного уровня на другой?

Российская знать в Давосе собиралась на деловые завтраки и выслушивала пламенные речи Чубайса в то время, как в Москве хоронили растерзанные взрывом тела. Способна ли такая знать адекватно реагировать на террористические акты в Москве? Способна ли она понять, что ведётся война не против отдельных кланов, этнических групп, тех или иных тенденций российского общества, а война ведётся против самого государства, против самой российской системы, разрушение которой влечёт за собой неисчислимые кровавые жертвы? Способна ли российская знать ощутить эти события как войну, направленную против российского государства?

Война требует от общества мобилизации. Но общество продолжает оставаться предельно демобилизованным. Идеология современной России, её информационная стратегия, её культура, существующие в ней уклады демонстрируют высшую форму недееспособности, расхлябанности и упадка. Страна, которой объявлена война, в которой враг вторгся на огромную глубину, продолжает оставаться демобилизованной.

Во время Второй мировой войны "золотая" британская молодёжь, сынки аристократов и денди оставили на время свои вечеринки, великосветские пирушки, надели военную форму, сели в "спитфайры" и в небе над Ла-Маншем дали отпор германским Люфтваффе. Гибли сотнями, деля свою участь с британскими простолюдинами. Сегодня член королевской семьи принц Гарри не снимает камуфляж, разъезжая на бронетранспортёре по стреляющим афганским ущельям.

И только российская знать в своей патологической алчности, в безумном стяжательстве, презрении к народу, от которого она отгородилась ОМОНом и телевидением, продолжает пировать, принимая взрывы пластида в Домодедово за грохот праздничных петард.

Способна ли российская власть провести революцию в себе самой? Способна ли она преобразиться и в роковые для страны минуты стать истинной элитой, выводящей страну из смертельного витка разрушения?

Способны ли президент и премьер-министр отказаться от изнурительного безвкусного пиара и провести модернизацию элиты, трансформируя сложившийся в России чудовищный уклад, который плодит десятки миллиардеров и миллионы нищих, рождает социальную ненависть, против которой бессильны войска?

В этой роковой для страны ситуации, которая повторялась не раз и не два, патриотические силы вновь поставлены перед жестоким выбором: либо идти вслед за тотальными нигилистами, готовыми снести с лица земли ненавистное государство, как это было в семнадцатом и девяносто первом. Либо, стиснув зубы, набрасывая узду на бушующее в душе негодование, спасать государство российское, предлагая обессиленной растерянной власти ресурс своих государственных представлений, запасы интеллектуальных и моральных ценностей, сбережённых в эти проклятые годы. Чтобы на их основе преобразить российскую власть у последней, грозящей крахом, черты.