Газета Завтра Газета - Газета Завтра 903 (10 2011)

— Ты, наверно, удивлён, что я за неё прошу. Мы живём с ней рядом на даче, и она рассказала мне всю историю.

— Нет, я не удивляюсь.

Сказал, что и в "Знамени" был напечатан цикл Владимира Корнилова при его содействии — он направил Бакланову. Сказал, пусть она подумает, как лучше сделать.

10 июля. 2.40. Красновидово.

Инна вчера дала мне почитать венок сонетов. Сейчас я зашёл к ним и сказал, что это прекрасные стихи. Разговорились. Она, конечно, оказалась в одиночестве в этом, как пишет, "бутафорском братстве". Ни Андр. Битов, ни Фазиль Искандер, ни Белла Ахмадулина, которые тоже подписали письмо, грозя своим выходом из Союза, этого не сделали.

Белла, говорит, умна, как бес, и подписалась не под общим письмом ("коллективка", которой нас сто лет пугают), а написала отдельно. Этакое, говорит, хитро-сослагательное письмо.

Сказала, что Пастернак говорит о Вознесенском: "Он начинал как мой ученик, а стал учеником Кирсанова". Вознесенский, говорит, это какой-то кошмар нашей поэзии".

Вскоре Лиснянскую в Союзе востановили.

Но вот какой удивительный случай! В поисках приведенных выше записей я в другой тетради натолкнулся на такую:

"28.Х.81. Среда.

Вчера вернулся домой минут без двадцати 12. Таня встретила меня в дверях и залепила пощёчину. И права. И молодец. Был я в книжной лавке на Кузнецком, а потом — в Доме литераторов, пил коньяк, и не один..."

Какая перекличка! Я же только что встретил "адекватный" сюжет позднего возвращения мужика у Ерофеева: "Я пришёл утром домой, пахнущий одеколоном и спермой. Открыл дверь своим ключом. Жена вышла — прокуренная насквозь. Где ты был? В моих вертикальных зрачках кувыркались две девки-сестрички. Жена, не спавшая всю ночь, беспокоясь обо мне, не схватил ли меня КГБ, плача, дала мне по морде. В ответ я ударил. Она упала на пол..."

Один припоздавший мужик, сознавая свою вину, безропотно принял пощечину жены, как заслуженную кару, и признал её правоту. Другой, всю ночь проведя в омуте свального греха, не чувствует за собой никакой вины, на заслуженную пощечину измученной жены, как на оскорбление праведника, отвечает таким ударом кулака, что сбивает её с ног. Кого? Несчастную любящую женщину, мать его детей...

Вот четыре совершенно разных и по возрасту и по всему человека: Фазиль Искандер, Борис Мессерер, Григорий Бакланов и Лев Копелев. Первый "откровенно говорил, что мои рассказы,— признаёт Ерофеев,— своей моральной сомнительностью испортили альманах". Второй, получив их от автора для своей жены Ахмадулиной, сказал, что "если бы ЭТО прочла Белла, она бы перестала со мной дружить". Третий был уверен, что такие рассказы "вообще не имеют никакого отношения к литературе". Четвертый заявил, что "мои рассказы — фашистские". Ведь это слова не Эренбурга, не Кузнецова, не Верченко, а кое в чём довольно близких ему людей.

Ерофеев пишет, что после таких отзывов он "чувствовал себя котом, насравшим на диване". Теперь этот кот развалился на теледиване, занимается тем же самым и чувствует себя творцом "мировых бестселлеров".

Олег Кашин. Роисся вперде: фантастическая повесть. — М.: ООО "Ад Маргинем Пресс", 2011, 192 с., 3000 экз.

Легенда? Да, легенда свидетельствует о том, что к этому произведению Олега Кашина "адские маргиналы" сначала отнеслись без должного пиетета, и только зверское избиение автора в ночь с 5 на 6 ноября 2010 года, после которого Кашин на некоторое время стал, безусловно, самым известным журналистом России, заставило издателей "ковать железо, пока горячо": "Роиссю вперде" срочно запустили в печать.

Конечно, данная легенда задаёт самую нижнюю из возможных планку оценки произведения: мол, и качество его изначально вызывало сомнения, и название какое-то скользкое, и издание-то состоялось исключительно по конъюнктурным соображениям... Добавьте сюда нашумевшую было историю с несостоявшимся приходом в газету "Завтра" нового главного редактора со своей "командой", где Кашин должен был играть одну из ведущих ролей, и его обещания сделать из "художественного проекта, каким всегда была "Завтра", "классную газету", совмещая это (вполне в духе демократических ценностей) с работой в газете "КоммерсантЪ", — и станет ясно, что данная рецензия вряд ли могла оказаться хотя бы нейтральной...

Но, тем не менее, — а, возможно, даже тем более — надо сказать, что повесть у Кашина удалась. Фантастическая? Не очень. Перефразируя известную фразу из романа Марио Пьюзо "Крестный отец", можно сказать: "Ничего лишнего, только бизнес..."

Описывая злоключения в современной России гениального изобретателя "сыворотки роста" по фамилии Карпов (о которых якобы рассказала автору — для пущей достоверности? — жена Карпова Марина, на первых страницах заявленная как протагонист повести, но потом почти без осадка растворившаяся в тексте) и людей, соприкоснувшихся с его изобретением, Олег Кашин вскрывает механизмы всей нашей "властной вертикали" как банку протухших консервов — и примерно с таким же результатом ("Прочитав повесть, читатель наверняка сможет догадаться, кто в действительности стоит за покушением на жизнь Олега Кашина", — интригуют издатели).

Ну, конечно же: "ряска путинского безвременья сомкнулась над их головами", "Рамзан — это аргумент, чего уж там", "в больших системах всегда плохо с логистикой"... И, наверное, самое главное "фантастическое" откровение от Кашина: "По большому счёту, никто всерьёз и не надеялся на то, что Олимпиада в Сочи состоится — и Жак Рогге был проинформирован об этом уже через месяц после торжеств в Гватемале — ну да, так бывает, Россия не рассчитала своих возможностей и ресурсов, а МОК ошибся, и хорошо ещё, что до Игр оставалось достаточно времени, чтобы найти повод для их переноса в Корею, которую, в отличие от нашей страны, можно понять умом, и которая была готова к Олимпиаде еще задолго до подачи заявки в МОК".

Ах, да, еще: "Но у "Олимпстроя" была другая — пожалуй,гораздо более важная функция, чем строительство стадионов и гостиниц. Пользуясь своими безграничными возможностями, корпорация уже третий год тщательно отслеживала и отыскивала любые сколько-нибудь интересные с прикладной точки зрения изобретения и открытия, совершаемые на территории России". Разумеется, не с целью их внедрения, а с целью получения "традиционного налога на неиспользование изобретения" от соответствующих бизнес-сообществ. "Те добровольные пожертвования "на Олимпиаду", которыми пивная промышленность до сих пор снабжает бюджет "Олимпстроя", возможно, стоит считать платой за то, что идея убитого калужского технолога (по роману — способная в десять раз удешевить производство пенного напитка) никогда не будет реализована.