Надежда Крупская - Ликвидация неграмотности и малограмотности. Школы взрослых. Самообразование

Политическая обстановка диктует нам, чтобы мы с максимальной простотой объяснили все методические подходы к неграмотным, и в этом сейчас центр тяжести. Но объяснений требуется иногда очень много и очень терпеливых. Надо уметь на место другого человека становиться. В этом году из Иванова приехала группа работниц-общественниц, ведущих пионерскую работу. И когда мы разговорились, то работница с одной из самых передовых фабрик сказала, что она только месяц тому назад узнала, что такое пионердвижение. Я даже глаза открыла от удивления.

— Как же это могло быть, — спрашиваю, — ведь у нас давно есть пионеры, которые ходят с красными галстуками по улицам, ведь, вы же видите их? У многих работниц дети пионеры, — как вы могли не знать о пионердвижении?

— Да, — говорит, — конечно, у нас дети пионеры, ходят с красными галстуками, а вот в чем сущность пионерского движения, нам ни дети не говорили, ни комсомол не разъяснил как следует. И я только впервые сейчас это узнала.

Иногда даже не представляешь, какие вещи могут быть непонятны. Мы часто говорим с культармейцами, а всегда ли мы знаем, о чем нужно с ними говорить? Я привела случай с ивановскими работницами, чтобы показать, как надо знать, чего хотят, в чем нуждаются люди, с которыми работаешь.

Тот же самый Толстой в тех же своих педагогических сочинениях говорит, что вот, мол, иногда спрашиваешь ученика, а он не отвечает. Почему? Потому, что ему кажется, что учитель объясняет вещи, которые не так важны. В то же время ученик удивляется, как может учитель говорить «на телеге», когда нужно сказать «на возу». Здесь налицо непонимание друг друга между деревенским учеником и городским учителем. И вот также и наши буквари — в них есть такие неточности, которые сеют недоумения у учащихся. Нужно наши буквари особенным образом просматривать, нужно прислушиваться и присматриваться к тому, что будут говорить о них рабочие и работницы, крестьяне и крестьянки. На уроках стараться не самим побольше рассказывать, а послушать, какие у взрослых учащихся трудности возникают.

Особенно важно уметь зацепиться как раз за то, что интересует обучающихся, что близко им. Когда т. Д. Ю. Элькиной пришлось работать в Красной Армии и наблюдать настроения красноармейцев, как они чувствуют, что значит советский строй, то и появилась фраза в букваре «Мы не рабы». Эта фраза была близка тогда красноармейцам и надолго вошла в нашу работу. И сейчас надо уметь овладеть крестьянской массой, женской массой, знать, что ее больше всего волнует, что ее больше всего захватывает, начать другие волнующие, злободневные фразы подбирать.

А в наших букварях часто бывает случайный набор слов. Мы иногда считаем, что если мы употребили слова «трактор» или «паши пар», то это и есть пропаганда коллективизации. Это, конечно, не то; надо целый ряд уроков построить таким образом, чтобы они захватывали, чтобы они затрагивали близкие учащимся вопросы. У нас очень много фраз с новыми словами, но на одних словах «коллектив» или «трактор» (которые трудно к тому же прочесть начинающему читать) далеко не уедешь, надо параллельно вести глубокую разъяснительную работу. Слова, которые подбираются, должны эмоционально захватывать учащихся, потому что такие слова будут лучше запоминаться. То, что близко и интересует, врезывается иногда на всю жизнь в память. А вот «Даша» в память не врежется и будет путаться не то с «Машей», не то с «Сашей». Это, конечно, элементарная истина, но ее часто забывают.

Часто ищут каких-то «простых» слов, а не следят за тем, чтобы они были близки учащимся. Ведь нужно не забывать, что в одном месте понятно, например, слово «изба», а в другом — «хата». В одной местности, например в Московской области, есть свои словечки, а в Ленинграде есть свои — и вот этих слов, конечно, в букваре нужно избегать.

Теперь я подробнее хотела бы остановиться на другом вопросе — на вопросе политического воспитания. В этом отношении, мне кажется, у нас есть определенные недочеты. Мы говорим, и никто не спорит теперь, что ликвидация неграмотности должна быть тесно увязана с известным политическим просвещением. Но как это политическое просвещение неграмотных и малограмотных вести — это не всегда четко и ясно люди себе представляют. Всё чаще и чаще говорят о том, что нужно ввести политчас для малограмотных. И вот я боюсь, не будет ли этот политчас оторванным от обучения, не будет ли он построен формально, потому что прежде всего нужно знать, что неграмотных и малограмотных в данный момент волнует.

Позвольте вернуться к той книге, по которой я училась когда-то и о которой уже два раза говорила, — к педагогическим статьям Льва Толстого. Он говорит: бывают в школе такие дни, когда с ребятами нельзя заниматься, когда в жизни деревни происходит что-то такое, что всех ребят волнует, захватывает, и тогда учителя, что ни говори, ребята не слушают. Толстой рассказывает, как во время передела земли вся деревня говорит о переделе, — в это время и ребята говорят о переделе. И если учитель в это время будет приставать к ребятам с географическими названиями, то ребята их не усвоят, потому что их внимание сосредоточено на том, что интересует всю деревню. Занимаясь с неграмотными и малограмотными, надо все время нащупывать, что в данное время группу волнует: иногда это какой-нибудь непорядок, который есть в колхозе, иногда какая-нибудь политическая или хозяйственная кампания. Вообще всякий учитель должен знать, что волнует его учеников в данный момент. И вот надо уметь за это ухватиться, с этого начать. И, начиная от частных, небольших вопросов, подойти к вопросам политическим. В сущности, мы должны усвоить себе методы пропаганды того периода, когда складывалась наша партия: начинали с отсутствия кипятка на фабрике и от кипятка переходили к Марксу. И этот метод, по-моему, надо взять как правило. Только такими методами мы действительно овладеем малограмотными и безграмотными и научим их понимать политические вопросы.

Когда сейчас просматриваешь книжку для чтения малограмотных, то видишь, как составители хотят много передать малограмотному и как это передается без всякой связи с жизнью.

Мы должны вовлечь малограмотного в общественную работу, на которой он будет расти. Это одна из важнейших задач. Иногда толкуют таким образом: да, малограмотный должен вести общественную работу, — но эту общественную работу понимают как работу в стенах школы. Это неправильное понимание: надо уметь из стен собственного дома, из стен собственного хозяйства, из стен школы малограмотного вывести на арену общественности. Надо знать, как к этому подойти.

Эффективность работы с малограмотными сейчас должна измеряться не только быстротой чтения и письма (в столько-то минут столько-то слов прочитал), — этого, конечно, тоже нельзя игнорировать и нужно обращать на это большое внимание, но вместе с тем эффективность проверяется тем, насколько малограмотный или неграмотный превратился в хорошего общественника. Этого нам никак нельзя отделять от дела ликвидации неграмотности. Конечно, перегибов и здесь не должно быть, не должно быть пустой болтовни.