Надежда Крупская - Ликвидация неграмотности и малограмотности. Школы взрослых. Самообразование

Советская власть — за трудящихся, против спекулянтов, собственников, капиталистов, помещиков.

Вот в чем источник силы и твердости, источник непобедимости во всем мире Советской власти» [167] В. И. Ленин, Соч., т. 30, стр. 104. .

Так же характерны с точки зрения популярности речи, сказанные Ильичей для записи на граммофонных пластинках. Он тщательно готовился к этим выступлениям. О чем эти речи? «О крестьянах-середняках», «Что такое Советская власть?», «Как навсегда спасти трудящихся от гнета помещиков и капиталистов», «О погромной травле евреев», «III, Коммунистический Интернационал».

В письме от 12 декабря 1918 г., направленном тт. Сталину, Свердлову, Аванесову, Григорию Ивановичу Петровскому, Л. Б. Красину и др., Ильич развивал мысль о необходимости при всех наркоматах организовать справочные бюро, которые обязаны давать не только просимые справки, как устные, так и письменные, но и составлять письменные заявления для неграмотных и неспособных составить ясное заявление лиц. В бюро должны пропускаться все без всяких пропусков, с приемом обязательно в воскресные дни. К обслуживанию посетителей бюро должно привлекать профсоюзы, специалистов и пр. Письмо от 12 декабря носило характер наметки, тогда не было опубликовано, но устно Ильич настаивал очень усиленно на организации таких бюро [168] Это нашло отражение в «Наброске правил об управлении советскими учреждениями», написанном В. И. Лениным 12 декабря 1918 г. — Прим Н. К. Крупской. См.: В. И Ленин, Соч., т. 28, стр. 327–328. . Он знал по опыту, как важна такого рода консультация. Когда мы были в ссылке в Сибири, в селе Шушенском, Ильич каждое воскресенье принимал всех, кто приходил к нему за советом по юридическим делам, писал крестьянам заявления, разъяснял, куда обратиться, указывал, каким путем можно наладить то или иное дело.

В XXIV Ленинском сборнике помещен документ, говорящий, как внимательно относился Ленин к запросам крестьян.

Скопинский уездный совещательный съезд послал к Ильичу 31 марта 1919 г. делегацию из трех крестьян с наказом «ходатайствовать о снятии воздушного (подушного. — Ред.) налога с среднего и ниже среднего крестьянина», «ходатайствовать о полной отмене мобилизации дойных коров, а именно потому, что у нашего населения осталось на каждые восемь-десять человек одна дойная корова, да и к тому же у нас свирепствуют ужасные эпидемии тифа, испанки и т. п. болезни, и молоко является единственным продуктом для больных. Что же касается остальных продуктов, как масляничных и жировых, то таковые совершенно отсутствуют и приобрести негде»; был еще запрос о лошадях и подробностях сбора налога.

Ильич, посмотрев наказ, не стал доспрашивать, что это за «воздушный» налог, а тотчас ответил по существу крестьянам Скопинского уезда:

«Обложение чрезвычайным налогом крестьян достатка ниже среднего незаконно. К облегчению обложения средних крестьян меры приняты. На днях будет декрет. По остальным вопросам немедленно сделаю запрос Наркомам, и вам будет послан ответ. 5/IV 1919 г. В. Ульянов (Ленин)» [169] Ленинский сборник XXIV, стр. 44. .

На подлиннике имеется пометка Владимира Ильича для секретаря: «Необходимо составить [ответ. — Ред .], по соглашению Наркомзема и Наркомпрода». И другая пометка: «Напомнить мне в СНК при Середе и Свидерском». (Середа был тогда наркомом земледелия, Свидерский работал в Наркомате продовольствия.)

Этот ответ Ленина на письмо скопинских крестьян и пометки на наказе являются показом того, как внимательно Ленин относился к запросам крестьян, к вопросам, волновавшим массы.

Сейчас мы видим громадную тягу к знанию со стороны широких масс. Все хотят учиться, но не знают где и как.

И вот необходимо при школах взрослых завести справочные бюро по вопросам образования, которые были бы открыты в определенные дни и часы, также в выходные дни, куда бы мог обратиться за советом каждый желающий учиться, каждый занимающийся самообразованием и получить бесплатно нужную помощь и совет, а иногда и нужный учебник или методику самообразования. Конечно, сначала эти бюро надо завести при лучших школах, где имеются налицо учителя, могущие давать необходимую консультацию. Эти бюро завоюют школам взрослых большую популярность, большой авторитет. Сейчас такие бюро имеются кое-где при библиотеках, но целесообразнее заводить их при школах взрослых, где легче подобрать подготовленный для такого рода консультации персонал.

Надо налечь на это дело.

1936 г.

При составлении программ по литературе для школ взрослых авторам этих программ надо побольше, употребляя выражение Ленина, «советоваться» с Горьким. В 1933 г., а затем и в 1937 г. вышел сборник: М. Горький, О литературе (статьи 1928–1936 гг.). Это очень ценный сборник не только для молодых писателей, но и для преподавателей литературы. Не менее ценным является также сборник: М. Горький, Литературно-критические статьи, — выпущенный Гослитиздатом в 1937 г.

В статье «О том, как я учился писать» Алексей Максимович пишет: «Впечатления я получал и непосредственно от жизни и от книг» [170] М. Горький, Литературно-критические статьи, М., Гослитиздат, 1937, стр. 339. , — и далее он рассказывает, как книга научила его видеть и как жизнь будила в нем желание в живых образах рассказать о том, что он видел.

«Мой дед был жесток и скуп, но — я не видел, не понимал его так хорошо, как увидел и понял, прочитав роман Бальзака «Евгения Гранде». Отец Евгении, старик Гранде, тоже скуп, жесток и вообще похож на деда моего, но он — глупее и не так интересен, как мой дед. От сравнения с французом русский старик, не любимый мною, выиграл, вырос. Это не заставило меня изменить мое отношение к деду, но это было большим открытием — книга обладает способностью досказывать мне о человеке то, чего я не вижу, не знаю в нем».

«Даже читая книги таких мастеров, как Тургенев, я думал иногда, что, пожалуй, мог бы рассказать, например, о героях «Записок охотника» иначе, не так, как это сделано Тургеневым. В эти годы я уже считался интересным рассказчиком, меня внимательно слушали грузчики, булочники, «босяки», плотники, железнодорожные рабочие, «странники по святым местам» и вообще люди, среди которых я жил. Рассказывая о прочитанных книгах, я все чаще ловил себя на том, что рассказывал неверно, искажая прочитанное, добавляя к нему что-то от себя, из своего опыта. Это происходило потому, что факты жизни и литературы сливались у меня в единое целое» (Курсив мой. — Н. К .).

Наблюдая окружающую жизнь, прислушиваясь к тому, что говорят, Горький узнавал жизнь. «Вот на таких живых мыслях я учился думать и писать. Эти мысли дворников, адвокатов, «бывших» и всяких других людей я находил в книгах одетыми в другие слова, таким образом факты жизни и литературы взаимно дополняли друг друга» [171] Там же, стр. 347. .