Лев Прозоров - Кавказский рубеж. На границе с Тьмутараканью

Тут, конечно, опять приходится вступать в полемику с норманнистами. Они возмущённо заявляют — но ведь остальные-то, мол, арабские авторы резко отличают русов от славян!

Ох, что-то странно они их «отличают»! Русский князь Дир у нашего старого знакомого аль Масуди — «правитель славян ». Целый ряд восточных авторов среди трёх частей Руси , вместе с Куявой-Киевом и загадочной Артанией, называет Славию . Аль Масуди говорит об одинаковом погребальном обычае русов и славян, ибн Русте их различает, но, описывая погребальный обряд русов , рассказывает про отлично известные археологам срубные гробницы Киева и Чернигова, имеющие ближайшее подобие в славянской Моравии. А исследование черепов похороненных в них людей привело археологов к выводу, что перед ними не просто славяне, а группа славян , стоящая дальше всех прочих по строению черепа от германских и скандинавских народов. Кстати, описанное ибн Русте погребение руса почти дословно воспроизводит погребальный обряд, описанный в русской былине «Михаиле Потык», в которой и намёка на скандинавское влияние не обнаружено. Зато, описывая погребальный обряд славян , ибн Русте фактически один к одному — за вычетом нескольких мелких деталей — воспроизводит описание ещё одним арабом, ибн Фадланом, виденных им в Булгаре похорон знатного… руса !

Получается, арабы разделяют русов и славян лишь затем, чтобы тут же начать путать их на каждом шагу!

Ну хорошо, пусть разделяют. Честно говоря, напрашивается единственный вопрос — ну и что?! Целый ряд историков — в том числе Прокопий Кесарийский и гот Иордан — отделяют готов от германцев и противопоставляют их. Ни один античный источник не называет бриттов кельтами. Многие средневековые источники точно так же, как русов и славян, «разделяют» хазар и тюрок. Тем не менее готы — германское племя, бритты — кельты, хазары — тюрки. Потому что имена (в большинстве), обычаи, вера у готов — германские, у бриттов — кельтские, у хазар — тюркские. Ведь и слова «германцы», и «кельты», и «тюрки» значили для современников совсем не то же, что и для нас. И только слависты требуют от древних авторов твёрдого знания и правильного применения слова «славяне» в том обобщающем смысле, которое он получил в книгах Нового времени — через века после их смерти! Знакомая «объективность».

Достойно внимания, что в качестве одного из товаров, который русы вывозили в Персию, упомянуты мечи. Позвольте особенно не останавливаться на идее, будто это были клинки франкского производства, которые вездесущие и неутомимые скандинавы вывозили из империи потомков Карла Великого через всю Балтику и Восточную Европу. Я даже не буду говорить, сколь рентабельно было подобное предприятие — мечи трудно назвать лёгким и удобным грузом, так они, ко всему, ещё и ржавчины боятся. Никакие источники не говорят о закупке франкских клинков норманнами — но есть указ самого императора франков Карла Великого о запрете на пролажу оружия прибалтийским славянам. Как подданные христианнейшего императора соблюдали этот запрет, говорит археология — франкских мечей с именными клеймами лучших мастеров, так сказать, фирменный товар, археологи нашли в землях Киевской Руси одиннадцать штук, в Эстонии — семь, в Литве — пять, в Латвии — двадцать два, в землях балтийских славян-вендов — тридцать (!), а в Швеции… один. Даже в Эстонии этих клинков больше, чем в земле «грозных викингов»! А уж число франкских «фирменных» мечей в вендских землях ясно говорит, что выгода торговли со славянами сильно перевешивала в глазах франков-торговцев все неприятности, которые могли доставить им их христианнейшие государи.

Впрочем, арабские авторы сообщают, что мечи производят сами русы, в той самой загадочной Артании (она же Арсания или Уртаб). Но вот это-то замечание норманнисты не особенно жалуют. Потому как найдено уже два клинка со славянскими именами мастеров. С первым из мечей получился замечательнейший конфуз. Его долгое время выставляли напоказ как очень яркий пример «типично скандинавского» клинка, цитировали скальдов — «на лезвии змей окровавленный лёг, другой обвивает хвостом рукоять», — горделиво указуя на змееподобных чудищ, изображённых на рукояти. Я даже не знаю, указал ли им кто-нибудь в ответ, что змеи скопированы со скандинавских… могильных камней яснее ясного говорят, что кузнец, изобразивший их на оружии , явно был чужд скандинавской культуре. Но потом учёные научились очищать клинки от вековой ржавчины, и на лезвии «типичного скандинавского меча» проступили буквы, гласившие… Людота коваль.

Как Вы думаете, читатель, научил этот конфуз хоть чему-нибудь господ норманнистов? Совершенно правильно думаете — абсолютно ничему. Продолжается уверенная раздача званий «типично скандинавских предметов» пресловутым громовым топоркам, невесть с чего окрещённым «молоточками Тора», которые, как отмечают сами норманнисты, типологически ближе всего находкам не со шведских берегов, а со славянского Рюгена; ладейным заклёпкам в погребениях Гнездово, которые, по замечанию археологов, «ближе к балтийской и славянской, нежели скандинавской традиции»; овальным фибулам, которые даже в шведском городе Бирке оказываются в одной могиле со славянской керамикой и типично славянской расшитой рубахой, а вот под Ростовом почему-то оказываются веским доказательством норманнского происхождения хозяйки. Причём, что характерно, когда эти фибулы находят в курганах ливов или вепсов, то они не обозначают скандинавского происхождения — только в могильниках русских городов. Опять эта «объективность»! Женщина финского племени имеет право, так сказать, хранить в могиле это украшение, но стоит ему попасть в погребение русской боярыни, как та тут же превращается в шведку.

Только не надо называть, читатель, этих людей русофобами. Они очень, очень обижаются, когда их называют русофобами. Они свой подход называют «объективным». И правда, надо быть совершеннейшим «объектом»… впрочем, ничего, ничего, молчание, как говаривал классик.

Второй меч со славянским клеймом несколько старше творения Людоты коваля. Тот сделан во времена не то Святослава, не то его сыновей, а второй изготовлен в середине десятого века, при князе Игоре Рюриковиче, при втором поколении варягов-руси, живших в Восточной Европе. В это самое время, по мысли норманнистов, русы вовсю говорили на своём норманнском языке, и имена носили сплошь скандинавские. Так вот на этом мече, найденном, в отличие от Людотиного, даже не на славянской Киевщине, а в неславянском Среднем Поволжье (как раз на «Меховом пути»), в Балымерском могильнике, нанесено имя «Славимир».