С. Муратов - ТВ-эволюция нетерпимости

«Нельзя становится на сторону той или иной партии, блока или кандидата, каким бы то ни было образом проявлять свои политические симпатии или антипатии, — именно с этого пункта начиналась памятка для сотрудников НТВ. — Нельзя делать обобщения или выводы, далеко выходящие за рамки освещаемого эпизода предвыборной борьбы, а также подменять информацию о нем изложением своего понимания происходящего… Нельзя подбирать видеоряд таким образом, чтобы придать сюжету заведомо пропагандистскую направленность…».

Прекрасно сформулированные правила. Но как быстро они оказались благим пожеланием. И не только на НТВ. /На других каналах подобные предостережения и не делались/. Достаточно было бросить взгляд на экран.

К выступлению Зюганова невзначай монтировали стадо баранов /символизирующих коммунистический электорат/. Лихую «цыганочку» в исполнении лидера коммунистов, посетившего ночной клуб, сопровождали словами: «Политические события, разворачивающиеся в болевых точках страны и мира, никак не располагали к веселью». То есть пляшущий Ельцин — это сильный предвыборный ход, а пляшущий Зюганов — пир во время чумы.

Приводящая эти примеры в своей колонке /«Так победить»/, [63] И. Петровская. Так победить. // Известия. — 1996. - 29.06 телекритик «Известий» Ирина Петровская спросила у генерального директора ОРТ, — считает ли тот, что можно утверждать идеалы демократии недемократическими способами. «Конечно, нам вовсе не все равно, кто победит», — ответил ее собеседник. Того же мнения придерживался И. Малашенко, руководитель телекомпании НТВ, заявивший, что не вправе требовать беспристрастности и объективности от своих журналистов. К тому же он согласился войти в избирательный штаб Президента в качестве советника по СМИ, даже на время не оставив свой пост в компании.

НТВ было лидером, и если уж общепризнанный лидер не считает особым грехом журналистское стремление к объективности /после нас — хоть потоп/, то что говорить о других каналах. «Тогда выборы шли на уровне идеологического рефлекса, — вспоминал четыре года спустя О. Добродеев. — С точки зрения правил игры все было соблюдено: с секундомером в руке мы учитывали эфирное время всех политических сил, всех кандидатов. И тем не менее я согласен, что интонационно симпатии-антипатии считывались». [64] О. Добродеев. Информация — это империя без чувств. // Новая газета. — 1999. - № 10

А вот свидетельство 96 года, принадлежащее руководителю информационной службы РТР А. Нехорошеву: «Не стоит удивляться тому, что мы симпатизируем Ельцину… Формально мы выполняем инструкции Центризбиркома, как выполняют и все коллеги, и тут к нам вряд ли придерешься. А если от души…». [65] А. Нехорошев. Можете побить меня камнями. // Аргументы и факты.- 1996.- № 21 От души, объяснял руководитель, он посылает корреспондентов на митинги Ельцина с удовольствием, а на митинги Зюганова — с тоской. «Предвыборную компанию вспоминаю, как сплошной кошмарный сон, — вторила ему Светлана Сорокина. — День начинается с одного претендента, им же заканчивается…. Отношения подковерные, кулуарные, личные или коммерческие определяют все». [66] В. Кичин. «Чернушное дело». // Общая газета. — 1996. - 8-14. 07

«Телевидение не любит Зюганова и даже не пытается этого скрывать, — завершала И. Петровская свою предвыборную колонку. — Зюганов ненавидит телевидение и тоже откровенно. Но вот вопрос: в случае, если «все у нас получится», сумеет ли телевидение вернуться к тем демократическим принципам?» [67] И. Петровская. Так победить. // Известия. — 1996. - 29.06

Как в воду смотрела.

Когда документалист, да еще в период избирательной кампании, позволяет себе проявлять в виде исключения симпатии-антипатии, то он и сам не замечает, как исключения очень скоро становятся правилом.

Прошел год после выборов. Очередная выходка Жириновского заставила руководство НТВ отказать ему впредь от эфира. Это была единственная компания, которая какое-то время выполняла свое обещание. Но блокада оказалась не вечной. В первой половине 99 года, по мере приближения новых выборов, Жириновский оказывался все более частым гостем на всех каналах, в число которых попало и НТВ. «Жириновский — талантливый публичный политик, — оправдывал ситуацию Б. Добродеев, к тому времени уже генеральный директор компании. — Естественно, он не герой моего романа, но в силу своей внешней яркости способен привлечь внимание даже к самому сухому политическому процессу… Чтобы суп не был пресным, в него добавляют специи». [68] О. Добродеев. На выборах мы постараемся оставить НТВ зеркалом процесса. // Новая газета. — 1999. - № 22

В то время, как война в Чечне объединила подавляющее число информационных служб в стремлении отстоять независимость маленькой республики и независимость самой прессы /в том числе электронной/, избирательные кампании приводили к размежеванию. И если в первом случае консолидация журналистов способствовала завершению того этапа войны, предвыборные конфликты, напротив, рождали новые.

Россия вступала в эпоху информационных войн.

Со всей очевидностью события развернулись на следующих парламентских выборах.

Сам факт того, что Россия обратилась к свободным выборам — едва ли не самому убедительному свидетельству демократии, — было безусловным завоеванием. Но то, как именно проводились выборы — свидетельствовало, скорее, об отсутствии демократии. И даже об искоренении тех ее признаков, которые, уже, казалось бы, обозначились.

Именно так случилось в 99 году.

Организуя встречи избирателей с кандидатами, телевидение вправе, о чем уже говорилось, занять одну из двух возможных позиций. Либо встать на сторону телезрителя, то есть прибегнуть к дискуссиям, пресс-конференциям и дебатам, позволяющим избирателю судить о подлинных мотивах и личности соискателей. /В мире эта позиция считается общепринятой/. Либо — до недавнего времени это казалось чисто теоретическим — стать на сторону кандидата. Но это означало бы, что канал не только игнорирует интересы зрителей, но и готов вступить в конфронтацию с кандидатами-конкурентами, то есть открыто признать свою ангажированность. Такой путь — прямой повод для возникновения информационных войн.

С необыкновенной решимостью, обусловленной либо легкомыслием дебютанта, либо личным тщеславием, либо, наконец, коммерческим интересом /а, скорее всего, и тем, и другим, и третьим/, наши ведущие-аналитики вступили на этот путь. И тем самым показали свое отношение к непредвзятости.