Вячеслав Гречнев - Вячеслав Гречнев. О прозе и поэзии XIX-XX вв.: Л. Толстой, И.Бунин. Г. Иванов и др.

Далеко не все эти, как, впрочем, и многие другие события, переживал Тютчев как факты своей личной биографии (что, при его повышенной отзывчивости, было ему свойственно). Но некоторые из них, несомненно, ошеломили его, побудили его к пересмотру некоторых коренных, давно устоявшихся взглядов (например, поражение России в Крымской войне). И можно с уверенностью сказать, Тютчев был истинным сыном своего века, с его бурными, грандиозными переменами и потрясениями, с его «минутами роковыми». Все это, так или иначе, найдет отклик в его поэзии, как отзовется в ней и вся его жизнь, где будет и прекрасная пора юности с ее любовью и майскими грозами, и мудрая зрелость с ее тревожными открытиями и догадками, и пора старости с ее утратами, с редчайшими радостями, с ее зловещими зарницами.

Особенно трудным будет последнее десятилетие жизни Тютчева. Вскоре после смерти Денисьевой умрут их дочь и сын, затем, в 1866 году, умрет мать поэта, потом, в последующие годы, он похоронит старшего сына, брата, младшую дочь… В один из таких горестных дней он скажет: «Во мне всё убито: мысль, чувство, память, всё… Пустота, страшная пустота. И даже в смерти — не предвижу облегчения». (2, 269). Умрет Тютчев 15 (27) июля 1873 года. Незадолго перед смертью он попросил своих родных: «Сделайте так, чтобы я немного почувствовал жизнь вокруг себя».

Мир поэзии Тютчева исключительно богат и сложен. Этот мир в постоянном движении, развитии и становлении. И это понятно: ведь поэт начинал в пору первых успехов Пушкина, а заканчивал свой путь во времена триумфов Достоевского и Толстого. Иначе говори, Тютчеву приходилось обращаться к разным поколениям читателей, а у каждого из этих поколений были свои актуальные задачи, проблемы и запросы. И не случайно, конечно, существенно отличаются его стихотворения 1820— 1830-х и 1850—1870-х годов (в 1840-х годах он написал совсем немного стихов).

В сознание читателей самых разных поколений Тютчев вошел прежде всего как певец природы. Некрасов одной из «главных черт таланта» Тютчева считал любовь к природе, сочувствие к ней, полное понимание ее и умение мастерски воспроизводить ее разнообразные явления. Продолжая эту мысль, В. С. Соловьев выскажет свое понимание своеобразия поэтического восприятия природы у Тютчева, данный ему талант «воплощать в ощутительных образах… высший смысл жизни», когда «непосредственно открывается в форме ощутительной красоты то же совершенное содержание бытия, которое философией добывается как истина мышления, а в нравственной деятельности дает о себе знать как безусловное требование совести и долга» [297] Соловьев В. С. Философия искусства и литературная критика. – М., 1991. — С. 472. .

Действительно, природа изображается поэтом во всем многообразии ее проявлений, в самых разных ее состояниях, переходах и процессах, она у него живет, движется, меняет очертания. По словам Фета, центральная идея лирики Тютчева — космизм красоты, и свою задачу художника он видит в том, чтобы улавливать тончайшие формы и оттенки бесконечно разнообразной красоты, которая разлита по всему мирозданию [298] См. Селезнев А. И. Лирика Ф. И. Тютчева в русской мысли второй половины xix – начала xx вв. — СПб, 2002. — С. 29. . В хрестоматийно известном стихотворении «Весенняя гроза», в одной его строфе, он сумел воспроизвести и раскаты грома, и летящие брызги дождя, и блеск солнца:

Картину, полную движения, находим и в стихотворении «Снежные горы», в котором «синеют озера струи», «спешат ручьи», «играют выси ледяные», а в стихотворении «Вечер» — слышен «далекий колокольный звон» и «ложится по долине тень». В стихотворении «Утро в горах» мы видим не только все три яруса горного пейзажа, где есть и небо, и вершины гор, и долина, но и то, как возникают «воздушные руины… палат»: их создает воображение из туманов, покрывающих скаты гор.

«Никакой другой поэт не чувствовал так сильно и не осознавал так ясно таинственной основы самых различных областей действительности: космических процессов, душевно-духовной жизни, истории человечества» [299] Селезнев А. И. Лирика Ф. И. Тютчева… — С. 80. .

Тютчевым создано было немало стихотворений, в которых отчетливо рассматривается это своеобразное созвучие его вдохновения с сами разными проявлениями жизни природы и человека. Подобное созвучие находим, например, в стихотворении «Я помню время золотое…»: безоблачность счастья, красота и безмятежность и первой любви, и первых встреч молодых героев находятся в полном согласии и с шумом Дуная, и с цветением «диких яблонь», и с веянием «тихого» ветра, и с солнцем, которое «медлило, прощаясь с холмом, и замком, и тобой» (1,93).

Однако как ни богаты и разнообразны в поэзии Тютчева связи и отношения природы и человека, соответствия между ними далеко не прямолинейны. Да, все сущее на земле, так или иначе, взаимосвязано, но само по себе это еще не определяет степень близости и понимания, и то и другое может быть лишь кажущимся, иллюзорным.

Можно встретить у него и описания природы по принципу контраста, когда соотносятся вещи и явления, явно не соотносимые. Таким диссонансом, «ужасным», «безумным» смехом звучит песнь жаворонка в «поздний, мертвый час» «мглистого и ненастного» вечера («Вечер мглистый и ненастный…»).

Еще чаще пишет Тютчев о равнодушии вечно юной и прекрасной природы к жизни человека, к его радостям и печалям. Ей, природе, безразлично, кто и какой это человек — никому не известный или Наполеон: как до него, при нем, так и после его смерти вновь пришла весна и «природа ожила, и блещет все в торжественном покое: лазурь небес, и море голубое»… («Могила Наполеона»). Близко этому стихотворение «И гроб опущен уж в могилу…», в котором описываются похороны, «а небо так нетленно-чисто, так беспредельно над землей». Хотя в этом случае автор показывает, что равнодушие, черствость и бездушие к смерти проявляет нередко и человек, что куда менее приятно и объяснимо, нежели равнодушие природы. Это и заученная «погребальная» речь пастора, и «пристойные» беседы и разговоры людей, пришедших проститься с умершим. Кстати сказать, равнодушие природы Тютчев отнюдь не склонен объяснять тем, что материя это низшая, неживая, бездушная. Напротив, в известном и во многих отношениях программном стихотворении он с полемической остротой заявит: