Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №3 (2003)

Бен Ладену было поручено привычное дело: поставки оружия экстре­мистским отрядам Хекматьяра. В этот раз перевалочной базой был избран не Стамбул, а Хартум. Бен Ладен хорошо знал Судан. К тому же в 1989 году там утвердился исламистский режим. Исламистский генерал Омар эль Башир совершил государственный переворот и передал власть Хасану эль Тураби. Этот ученый, выпускник одного из лондонских университетов и доктор права Сорбонны, задался целью создать единый фронт исламизма. Борьбу с Западом он избрал в качестве объединяющей платформы. “Аллах более могу­ществен, чем Запад” — вот его простой и понятный лозунг. Он учил со знанием дела: “Декадентский Запад — сила бездуховная и тираническая — не устоит перед “единственной истинной религией” — исламом”. “Мусульмане — это совесть мира, их освобождение будет означать освобождение всего мира”.

Что же, и “освободят”, так, как “освободили” христиан в VII веке! “Осво­бодят”, коль скоро Европа расстается с верой предков, с христианством, коль скоро ее богом стали деньги. С таким богом не устоять!

В 1992 году бен Ладен обосновался с семьей в Хартуме, где в течение пяти лет пользовался покровительством и помощью президента Эль Тураби, который превратил страну в плацдарм для вооруженных исламистских группировок. бен Ладен занялся не только поставками оружия, но и опиума. Караваны опиума Хекматьяр — его афганский друг — направлял в Европу. Опиумный бизнес оказался очень прибыльным. Это позволило бен Ладену содержать многотысячную армию “афганцев”.

“Афганцы”

Наемники искали дела, надо было им что-то поручить, что-то под зеленым знаменем ислама. Бен Ладен планирует, как распространять джихад, как его финансировать. Его личное состояние к тому времени уже исчислялось в три миллиарда долларов. Можно было расширить строительную фирму братьев, получая крупные заказы от королевской семьи в Риаде. В эти годы бен Ладен учреждает в Хартуме свой банк Аль Шамаль. Из кипучей энергии бен Ладена рождалось новое страшное оружие — мутант в виде финансово-терро­ристи­ческого исламизма.

Финансовое обеспечение “афганцев” бен Ладен к 1992 году полностью взял на себя, так что официальное решение Вашингтона прекратить их подпитку стало запоздалой формальностью. Хорошо обученные и вооруженные “афганцы” были к тому времени уже окружены ореолом победы над могу­щественными советскими войсками. Как это бывает на Востоке, сказка рождала все новые сказки. Легендарные арабы-“афганцы” становятся офи­церским корпусом исламистов. Часть их осталась у Хекматьяра, другая часть отправилась с бен Ладеном в Судан, где стала тренировать и просвещать армию Эль Тураби. По приказу бен Ладена арабы-“афганцы” небольшими группами отправляются на войну в Йемен, в Сомали, в Чечню, в Алжир, всюду, где ваххабиты подготовили идейную почву. Они, как правило, организуют тренировочные базы для подготовки диверсантов. Готовят отряды профессионалов: снайперов, боевиков для горных условий и для условий пустыни, в городах и на транспорте.

Бен Ладен в сущности перенял опыт кайзеровского генерала Секта. Сект в 20-е годы хранил как зеницу ока офицерский корпус. Стесненный ограниче­ниями Версальского договора, наложенными на рейхсвер, генерал готовил реванш, опираясь на кадровых офицеров. Он знал, что из 50-тысячного офи­церского корпуса можно быстро создать миллионную армию. К 1936 году, когда умер генерал Сект, рейхсвер превратился во все подавляющую военную машину вермахта. Это только наши реформаторы, разглагольствуя о профессиональной армии, бездарно разбазарили офицерский корпус, сделали страну беззащитной. И “лучший министр обороны” бросил танковые колонны на улицы Грозного без разведки и какого-либо прикрытия. А на этих улицах засели опытные боевики, обученные арабами-“афганцами” типа Хаттаба.

Профессиональная армия начинается с офицерского корпуса. Для исламистского интернационала арабы-“афганцы” стали инструкторами и финансистами джихада. О них вскоре заговорили во всем мире. Горячка борьбы с коммунизмом прошла, руководители европейских стран стали все чаще встречаться с делами “афганцев”, мастеров диверсии и террористи­ческих актов. “Афганцы” расползались по всему миру: одни уходили в родные страны, другие создавали отряды боевиков в горячих точках. Так была в Алжире создана ГИА. Это сеть вооруженных исламистских отрядов. Ее жертвами за десять лет бандитизма стали сто тысяч мирных алжирцев. Она уничтожает целые села, сжигая все на своем пути. ГИА попирает даже древние обычаи войны. Ее отряды убивают священнослужителей, гостей в своем доме, миссионеров, медицинских сестер и детей в школах. Ее жертвы — в первую очередь мирные мусульмане, а уж потом и “собаки-христиане” в париж­ском метро.“Афганцев” приняли в свои ряды и египетская “Гамаа ислами”, и тайные общества “Братьев мусульман” в Сирии.

Чеченцы, которые воевали в рядах моджахедов в Афганистане, составили самое близкое окружение Дудаева. В Чечне, как и повсюду, они способствуют радикализации оппозиции и переходу к экстремистским формам борьбы. Надо глубоко осознать, что война в Чечне — это всего лишь авангардное дело всемирного исламистского фронта.Лагеря подготовки боевиков, которыми руководил Хаттаб, были среди десятков других, которые финансировал бен Ладен. Только в Афганистане у него имелось 23 лагеря.

Разлад в оркестре ЦРУ—ИСИ—бен Ладен стал нарастать с тех пор, как США атаковали в 1991 году Ирак. Пуштуны в пакистанской армии и разведка ИСИ стали на сторону Саддама Хусейна, хотя конкретной помощи оказать ему не могли. Но это был не полный разрыв. Американцам нужен был Пакистан тогда и очень нужен сейчас. Не надеясь на племенных вождей, они бросили против таджика Массуда отряды талибов-пуштунов, семинаристов из пакистанских коранических школ-медресе. Начинался новый этап граж­данской войны в Афганистане. бен Ладен рвет со своим другом Хекматьяром и захватывает его опиумный бизнес. К 1997 году он становится некороно­ванным королем Севера Афганистана — опиумным королем. Большая часть обрабатываемых земель в тех провинциях, которые контролировал бен Ладен, отводилась под производство опиума. Став “королем” Севера Афганистана, бен Ладен становится и признанным банкиром джихада. Руководство талибана не желало упускать бен Ладена из-под контроля и решило отвести емy в качестве места жительства Кандагар. К нему тянулись финансовые нити исламистского интернационала. С тех пор в определенных кругах Вашингтона его стали называть “наш человек в Кандагаре”.

Тайна бен Ладена становится все более загадочной. В 1994 году саудов­ский король Фахд лишает его саудовского подданства, но он свободно появ­ляется в Джиде, навещает братьев. В 1996 году суданские власти предлагают саудовской полиции выдать бен Ладена, как выдали Франции бывшего марксиста-террориста Карлоса. Но шеф саудовской разведки принц Турки попросил суданских коллег ограничиться просто высылкой бен Ладена. Он спокойно переезжает в Афганистан и, порвав с Хекматьяром, становится близким другом и зятем главы талибов муллы Омара.